Душные бандиты
Шрифт:
— Ну… — замялся Алексеев. — Как вам сказать? Насколько плотно вы решили у меня отобедать?
— А что? Законы гостеприимства в этом доме не выполняются? — нахмурилась пенсионерка Сухова. — Ах да, как я могла забыть! В Уголовном кодексе же таких законов нет!
— В Кодексе вообще законов нет, — усмехнулся опер. — Там статьи, насколько я помню.
— Тогда в чем же дело? — спросила Мария Даниловна и, отчаявшись дождаться приглашения, решительно прошла к столу и села.
—
— И вы… голодаете? — ужаснулась пожилая женщина, расстраиваясь скорее оттого, что отощавший и обессиленный Алексеев вряд ли сможет помочь ей обезвредить преступников.
— Нет, не голодаю, конечно, но ни мяса, ни сыра с колбасой не могу вам предложить…
— Ну, давайте тогда то, что Бог послал! — разрешила гостья.
— Как хотите, — улыбнулся Петруха и выставил на стол большую миску с мелко нарезанной сырой капустой.
Мария Даниловна приподнялась, пытаясь заглянуть в холодильник, но не преуспела в этом. Поколебавшись мгновение, хозяин добавил к угощению еще одну миску — с чем-то белым, издающим резкий запах.
— Ну, милости прошу! — повел он рукой и, перекрестившись, приступил к еде.
— Это, простите, что? — нахмурилась Мария Даниловна.
— Капуста, — хрустя, пояснил Петруха.
— Да вижу, что капуста! А… рыбка? Икорка? Хотя бы масло! — взмолилась Мария Даниловна.
— Только не сегодня. И вообще, когда я ем — я лично глух и нем! — стараясь не чавкать, сообщил Алексеев.
— Нет уж, погодите! — возмутилась Сухова. — Я прекрасно осведомлена! Кроме мяса и молока, еще же полно продуктов! Рыба вареная; рыба сушеная; рыба, наконец, вяленая! В консервах, если на то пошло! Масло подсолнечное, кукурузное, оливковое! И даже шоколадный крем «Алиса»! Только растительные ингредиенты — я специально уточняла!
— Согласен, — кивнул Петруха. — Я же говорю — только не сегодня. Чаю налить?
— С сухарями?
— Конечно.
— Налейте… — пробурчала Мария Даниловна. — Так что сегодня? Почему?
— Если не случится никакого праздника, то в понедельник, среду и пяток назначается сухоядение, а во вторник и четверток разрешается вино и елей.
— Н-да? — с сомнением покачала головой гостья.
— Да. Это не я придумал. Ну так что ваш червячок? Заморили вы его? Пора бы рассказать, по какой причине я остался, простите за шокирующие подробности, немытый!
— «Червячок»! Вы себя заморите! — печально произнесла Сухова. — Ладно. Я, как плюралист, не стану комментировать ваш религиозный фанатизм…
Алексеев угрюмо смотрел на нее, и Мария Даниловна, не развивая последнюю мысль, перешла наконец к сути дела:
— Помните убийство Клавдии
— Смутно… Ну вроде помню… Допустим. А что?
— Не «допустим»! — возмутилась пожилая женщина. — А уж постарайтесь все детально припомнить! Это важно!
— Ну помню, помню, — проворчал опер. — Квартирные воришки фомкой в нее запустили. А вам удалось узнать что-то еще?
— Мне многое удалось узнать. И теперь я уже не уверена, что воришки вообще были! Скорее всего, убийца — ее племянник, или сосед, или даже они оба!
— Оригинально! И что же вас натолкнуло на такой вывод?
— Натолкнуло? Кажется, поминки!
— Они напились и признались? — скептически произнес Петруха.
— Нет. Мне с самого начала показалось нелепым — зачем им нужно было устраивать поминки?
— Языческие пережитки, что и говорить, — кивнул Алексеев. — Зеркала, задернутые тряпкой; стопочка для усопшей… Так?
— Так… Не в том дело! Посудите сами: если два мужика хотят напиться, тем более что и повод есть, зачем они будут приглашать двух немолодых подруг покойной? В компанию мы им явно не годимся, умершей тетке если и небезразлично, кто о ней помнит, так ее же мнение в расчет не берется! Родственников у Клавы не осталось, значит, никто не мог обязать их выставлять угощение — «за упокой»… Вот, как ни крути, и выходит, что оба соучастника нарочно, чтобы не вызывать кривотолков, устроили показательное выступление на тему бесконечной скорби…
— Н-да… — устало вздохнул Петруха. — Ну вы и нагородили!
— Я? Нагородила? — возмутилась пенсионерка Сухова. — Я для вас же стараюсь, вы ведь за «глухаря» это дело держите, а мы вместе с вами раскроем его… Чем это так пахнет? — не выдержала она, в продолжение всего разговора принюхиваясь и морща нос.
— Пахнет все-таки? — расстроился хозяин. — Извините…
Он, печально покачав головой, будто прощаясь, дотянулся до миски с чем-то непонятным белого цвета и резко опрокинул ее над мусорным ведром, после чего плотно прикрыл его крышкой.
— Редька, — сообщил он. — Приготовил на той неделе, да как-то не пошла… Выходит, что кулинар из меня так себе…
— Главное, чтобы сыщик из вас был хороший! — назидательно сказана Мария Даниловна.
— Ну так о чем мы? О поминках?
— Нет, ну поминки — это как отправная точка! Я задумалась, пришла к выводу, что оба они — и Толик, и Вова — крайне подозрительны, начала следить, и вот результат, — Сухова гордо сверкнула глазами и эффектно постучала пальцем по дипломату, но вдруг, вспомнив о его содержимом, вздрогнула и резко отдернула руку.