Два билета из декрета
Шрифт:
Старая как мир притча: мужчина, женщина, похоть.
– Что не так? – раздалось у меня над самым ухом настолько вовремя, будто Игнатов умел читать мысли.
– Свет, - осторожно произнесла в ответ и кивнула в сторону выключателя, - я могу тебя попросить выключить лампу?
Он легко провел пальцами по моему животу, рисуя на коже невидимые узоры. Даже ответ на простой вопрос занимал целую вечность.
– Можешь. Но я хочу видеть как ты красиво стонешь подо мной. Так я пойму, какие ласки тебе нравятся.
– Мне нравится без света, - улыбка
Виталик вернулся обратно, а в его руках болталась черная лента галстука.
– Повернись, - сухо приказал он.
Я подчинилась. Повязка легла на глаза, и уже в следующее мгновение все вокруг поглотила густая мгла.
***
Когда темно, то не считается. По крайней мере, так казалось, когда я просила погасить свет над кроватью. Он не послушал и сделал по-своему, вероятно, не в первый раз. Винить его за что-то нельзя - мое желание было учтено и выполнено, хоть и не так, как представлялось мне.
Едва шелковая ткань галстука легла на глаза, я оказалась в кромешной темноте, и если до этого момента был хоть иллюзорный контроль над ситуацией, сейчас власть Виталика надо мной стала абсолютной. И что мы имели? Одну голую женщину. Одну неизвестность. Миллионы касаний. Я старалась не представлять, как выгляжу со стороны, и что сейчас происходит. Я вообще старалась не думать. Все оставшиеся чувства обострились, кожа отзывалась на любое прикосновение, даже самое невесомое, а малейшие звуки казались нестерпимо громкими.
След губ на груди, теплое дыхание, мое разгоряченное тело – температура в комнате скакнула на несколько градусов вверх и сразу же вниз, когда он, опустившись с поцелуями к низу живота, легко подул на влажный след. Я вздрогнула и инстинктивно подалась вперед, навстречу непонятному, но очень желанному. Ремешок часов на запястье царапнул бедро, и сразу на это же место скользнула рука – сначала осторожно, мягко, а затем властно захватывая. Не успев опомниться, я уже лежала на животе, а спину накрыло волной прохладного воздуха, заставив меня прогнуться.
Где-то зазвонил телефон. Не у кровати и не на столе, а извне, будто трубка лежала в коридоре. Он напрягся и замер на несколько долгих секунд, но не двинулся с места, продолжая мою чувственную пытку. Язык пробежался по позвоночнику, ногти легко процарапали длинные витые линии по всей спине, и мышцы словно извело судорогой. Внутри все сжалось, мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, и я не сразу поняла, что еще нужно и выдохнуть. Кровь шумела в ушах так сильно, что на какое-то мгновение я перестала слышать другие звуки.
Кожу на ягодицах обжало жаром, кажется, от шлепка. Но больно не было. Всплеск адреналина притупил ощущения. Теперь это стало похоже на… страх. Нет, я не боялась, но нервное напряжение и непривычные
Ощутив его пальцы «там», я инстинктивно дернулась назад, тем самым насадив себя еще глубже на его левую руку, ремень часов снова поцарапал кожу. Я попыталась слегка отодвинуться, но вторая рука припечатала меня к кровати, а губы оставили след чуть повыше поясницы.
Снова зазвонил телефон. Я замерла, ожидая паузу, но на этот раз ее не было. Щетина потерлась о спину, рождая мурашки, руки мяли грудь, зубы прикусывали кожу, волны возбуждения бились о край сознания, но натыкались на стену адреналина и бессильно отступали. Меня трясло уже не от удовольствия, а от чудовищного напряжения. Если бы только я могла перевернуться и снять эту чертову повязку с глаз. Все было непривычно. Я была непривычна самой себе. Стало казаться, что со мной в постели не один, а двое мужчин. Первый нежно ласкал грудь, другой собственнически трогал меня.
Телефон. Кто-то очень настырный. Неужели и в этот раз проигнорирует? Может, это важно? Пожалуйста, мне очень нужна эта передышка. Его руки не останавливались. Он развернул меня к себе и надавил ладонью на грудь, так что я упала в подушки спиной. По тому, как пальцы сжали лодыжки и ноги раздвинулись шире, я поняла, что сейчас все и случится.
Секунда. Другая. Вот теперь и произойдет. Наверное, прямо сейчас, или может быть позже. Проведя ладонями по простыне, почувствовала, что осталась в комнате одна. Слышала шаги, но не могла понять, приближаются они или отдаляются. Наконец нервы сдали, и я стянула с лица галстук, резко подалась вперед и закричала:
– Красный!
Яркий свет до боли ударил по глазам, отчего я тотчас зажмурилась. Постепенно приходя в себя, смогла заметить, что все вокруг осталось неизменным, кроме того, что с меня испарилась одежда. Игнатов, кресло, шкаф, кровать. Это если смотреть слева направо. Если наоборот, то и порядок менялся: кровать, шкаф, кресло, Игнатов. Рубашка полностью расстегнута, обнажая красивый подтянутый торс, брюки на месте, взгляд удивленный и встревоженный блуждает по моему лицу в поисках ответа.
– Что?
– Он выглядел озадаченным, и в этом появилось что-то новое и трогательное. Но, пожалуй, и только.
– Стоп-слово в этом БДСМ фильме – «красный».
Шутка была неуместной и уж точно не могла смягчить ситуацию. Я натужно улыбнулась, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Мой защитный механизм, который так по-идиотски сработал, вряд ли мог произвести на кого-то благоприятное впечатление. Спасибо, что я не начала нервно хохотать и не залилась слезами.
Магия момента резко слетела шелухой в сторону, и я поняла, что дальше ничего не будет. Не смогу. И последняя досадная мысль, хлопнула в голове как контрольный выстрел в висок: лучше бы он все-таки просто выключил свет...