Два к одной или все прелести одиночества
Шрифт:
— Держи. Подаришь сестре.
— Юль, я не могу! Это недешёвый подарок, а денег у меня таких нет сразу тебя отдать.
— Я просто отдаю их тебе. Мне подарили их на день рождения на работе. Инна торжественно вручала. А у меня свои неплохо работают, да и вспоминать об этой гадине, глядя на них, я не хочу. Забирай. Ксюше должны понравиться.
Я благодарно обнимаю подругу. Она знает о сложных отношениях внутри моей семьи. Точнее, про сложные отношения меня и семьи моей мамы. Она единственный человек, который… Стал мне по-настоящему родным. Слёзы сами наворачиваются на глазах. Юля улыбается,
— Ты мне ничего не хочешь рассказать, — с лукавой улыбкой спрашивает подруга.
— Нет, а что ты хочешь услышать? — не совсем понимаю, к чему она клонит.
— Ну не знаю. Может быть, у тебя кто-то появился? А ты молчишь, скрываешь от меня это и тихо, каждую ночь, куда-то сбегаешь на свидания? — она отводит глаза в сторону, делая вид, что разговор ей безразличен, но мы обе знаем, что ей любопытно.
Душа моя уходит в пятки. Она знает. Она слышала. Я спалилась.
Последние несколько недель, я живу у Юли. Хоть она себя и физически хорошо чувствует, но её психологическое состояние меня беспокоит. Мы со Светой боимся, что она снова скатится в хандру, поэтому постоянно составляем ей компанию и пытаемся мягко заставить её жить. Всё это время, почти каждую ночь, я сбегаю на свиданки с Максом. Мы катаемся по городу, разговариваем, занимаемся любовью, зависаем у меня дома и занимаемся любовью. Я не знаю, как охарактеризовать то, что происходит между нами. Я не знаю, что я испытываю по отношению к этому обаятельному мужчине. Но я знаю, что рядом с ним, когда он меня обнимает, когда сжимает мою руку, когда спрашивает, как дела, я не чувствую холода. Того холода, который постоянно окутывает меня, исходя из огромной пустоты в области грудной клетки.
— Нет, ты что?! Нет, у меня никого нет.
— Да?
— Да. А вечером я уходила пару раз проверить бантика и подготовить вещи на работу. Но это было от силы раз или два. Юль, у меня нет серьёзных отношений. Да и не предвидится, — в последнем я безумно честна с подругой. Наши «отношения» с Максимом сугубо увеселительные. По его правилам. По его желанию видеть меня. И я думаю, что в таких «отношениях» он не только со мной.
— Ну ладно. Будем считать, что верю.
— Ой, ты как всегда. Надеюсь, со Светкой про это не говорила? А то она сейчас мигом напридумывает себе Бог знает что.
— Нет. Это мои мысли. Я ими ни с кем не делилась.
— Ну и хорошо, — я облегчённо вздыхаю.
Со Светой я говорила лишь о том, что Егор переживает. Опять же об этом я знаю только со слов Максима. Что его другу плохо, и он в запое. Светка на отрез отказалась попытаться их помирить. И мне запретила в это соваться. А я что? В этом плане Свете лучше видно. Я, по её мнению, романтичная тютя, вижу любовь там, где её нет. Наверное, она права отчасти. Я таю от любого знака внимания, проявления заботы или нежности. Но я не теряю голову и не прыгаю ко всем в постель. Может быть, это ещё и потому, что спроса особого то нет.
Я знаю, что внешность не мой конёк. Света она статная, дорогая, харизматичная, красивая, яркая. Как вспышка салюта. Она мечта любого мужчины. Ей нужно покорять подиумы и обложки журналов, а не рекламщиком работать.
Юля же, она другая. Она спокойная, нежная, утончённая,
Моя сестра Ксюша в свои почти двадцать настоящая дива. Она стройная, стильная, женственная, немного надменная, знает себе цену и притягивает внимание всех мужчин. Она желанная, как дорогой сувенир.
А я… Я не стройная, не имею послушных шелковистых волос и красивых глаз, в которых хочется утонуть. Я не особо умная, даже ВУЗ закончить не смогла, чаще всего неуклюжая, бываю неловкой в общении, не умею себя преподнести, да и вообще любая частица «не» практически всегда подходит мне. Зато я добрая. И всегда готова прийти на помощь. Нельзя быть некрасивой и злой. Нужно выбрать, что-то одно. Природа выбрала за меня, обделив красотой телесной, но наградив огромным желанием помогать всем, заботится о ближних. И я следую этому желанию.
Наверное, я и повелась на отношения, предложенные Максимом, потому что до него никто никогда так не хотел меня. Я дожила до своих двадцати семи лет с одними странными отношениями за плечами. В которых я любила больше, чем любили меня. В которых я просто была как, что-то само собой разумеющееся. Просто девушка. Просто была. Как данность. Не безумно желанная, не безумно любимая, неценная, что ли.
Поэтому каждый раз, когда Максим притягивает меня к себе и утыкается носом в висок, моё сердце пропускает удар. Я ощущаю нежность в этих его действиях, чувствую свою необходимость ему в этот момент.
Поэтому, когда Юле понадобилась моя помощь и поддержка, я тут же ей её оказала. Потому что я была нужна ей. Моя забота и присутствие с ней рядом были нужны ей. Как бы это ни было эгоистично, возможно, я ужасный друг, но за эти дни я впервые за долгое время ощутила себя на своём месте.
Максим лежал в моей кровати и с кем-то приписывался по работе. Я устроилась на его груди, рисуя пальчиками абстрактные узоры на его животе, наслаждаясь моментом.
— Как дела у Юли с Егором? — поинтересовалась я, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Всё хорошо. Они у меня на даче. Медовый месяц себе устроили, — план не удался. Макс отвечает, не отвлекаясь от смартфона.
— Здорово. Юля сказала, что свадьба будет осенью у вас на турбазе.
— Да. До этого ещё месяц почти. Есть время приготовиться. Да, и я так понял, ничего они грандиозного не планируют.
— Всё равно, дел немало. Нужно подобрать украшения, меню, выбрать платье…
— Определиться с подружкой невесты. Кого она выбрала в свидетельницы тебя или Свету?
— Мы ещё не говорили об этом. А что?
— Ну я буду свидетелем. А как известно, чтобы брак удался, свидетели и свидетельница должны переспать перед свадьбой. Так что вот интересуюсь, с кем проведу ночь.
Я приподнимаюсь на локте и смотрю на мужчину. Он также спокойно листает ленту в телефоне. Не могу понять, он шутит или серьёзно говорит. А если серьёзно? А если Юлька выберет Светку свидетельницей, ведь они давно дружат? Она ему точно не откажет в этой… Традиции.
Макс замечает моё встревоженное лицо и подливает масла в огонь.