Два миллиона (сборник)
Шрифт:
– Погоди-ка ты, Ваня, нюни разводить! У всех, говоришь, был? А к президенту обращался? Он же у нас гарант этой, как ее, конституции.
– Как же мне к нему попасть? Невозможно это.
– Все в жизни возможно. Особенно, когда за дело берется военный человек. У меня знакомый есть, президента охраняет. Ты, давай, письмецо напиши, а я через него передам.
– Когда же ты успел связями такими обзавестись?!
– Военный должен все быстро делать: что койку заправлять, что знакомства нужные заводить. Пойдем ко мне
Друзья покинули зеленый сквер и, оживленно обсуждая будущее письмо, проследовали к месту дислокации полковничьего подразделения.
В офисе царила военная атмосфера. Форму никто не носил, но дух армии чувствовался во всем. Твердая рука полковника навела здесь свой порядок. Везде на стенах висели какие-то приказы и распоряжения. Возле находящегося у входа охранника была установлена тумбочка, как у дневального в казарме. Раз в неделю проводились учения по боевой и пожарной тревогам. В холле, под стеклянным колпаком, хранилось знамя фирмы. Возле него был пост, и охранники там круглосуточно несли службу.
Когда полковник и слесарь вошли вовнутрь, охранник у входа прокричал:
– Дежурный на выход!
Тут же выскочил крепкий молодой человек, на котором был, в отличие от остальных охранников, не серый, а черный костюм.
– Дежурный по офису Огоньков! – доложил он полковнику и продолжил. – Происшествий нет, служба несется согласно приказа. Юрий Карлович – в отъезде.
– Хорошо. Продолжайте дежурство, – принял рапорт Свинаренко.
– Проходи, Ваня, не стесняйся, – сказал он и повел слесаря в свой кабинет.
Когда перед Гайкиным оказался белый лист бумаги, он, не имея достаточного письменного опыта, растерялся. Полковник убежал по своим служебным делам, и испросить совета было не у кого.
Промучившись десять минут, Иван корявым почерком вывел: «Уважаемый товарищ президент!» Пригладив потной ладонью шевелюру, он, подумав, зачеркнул «товарищ» и написал «господин».
За окном бушевала летняя жизнь. Прохожие сновали, как пули во время жаркого боя. Время шло, а Иван никак не мог перейти ко второму предложению.
«А вот если бы я был президентом, какое бы письмо мне написали?» – вдруг подумал он. Странно, но эта мысль облегчила ему работу. Слова, с натугой, как будто их рожали, стали появляться на бумаге.
«У меня к вам просьба. Вы, наверное, очень заняты. Международные дела, экономика тоже. Но мне никто не помог, поэтому обращаюсь лично к вам. Беда у меня вот какая».
Дальше пошло проще. Описывая историю с талями, Иван проговаривал про себя слова, усиленно шевеля розовыми молодецкими губами и слегка притоптывая ногой.
«…Я Магарычану говорю: «Не брал я тали», а он – в крик. Слушать даже не стал…».
Гайкин уже всеми частями тела помогал себе писать, извиваясь, как змея.
«…Где же правда, товарищ (зачеркнуто)
Описывая столичную эпопею, слесарь, не заметно для себя, иронически улыбался и прищуривал левый глаз.
«…Я им: «Помогите!», а они: «Иди к другому». А к кому другому?…»
У Ивана на лбу мелким бисером выступил пот. Он совершал всевозможные движения: ковырялся в носу, почесывал ухо, грыз ногти, но при этом не прекращал писать. Видимо, он поймал вдохновение, которое усиленно от него отбивалось. Но из цепких рабочих рук не очень-то вырвешься.
«А другой так вообще! Говорит: «Плати деньги, тогда поможем». А сам в Министерстве труда работает. Где ж такое видано?!..»
Закончил свое письмо Иван фразой, которая показалась ему правильной:
«Буду вам очень благодарен, господин президент, если вы мне поможете».
Подумав немного, он добавил:
«А если у вас кран течет или еще какие проблемы технического свойства, вызывайте Ивана Гайкина, то есть меня. Я все починю».
Подписавшись и поставив число, слесарь в изнеможении откинулся на стуле.
– Легче крышку цилиндровую обжать, чем письма всякие писать, – устало проговорил он и пошел искать полковника.
Геннадий Павлович бегал по коридорам и собирал своих людей.
– В Кремль Юрий Карлович едет. А мы – с ним. Написал письмо?
– Ага.
– Давай. Там передам. После восемнадцати зайди. Расскажу, как прошло.
Вечером Иван дождался полковника. Тот зашел в офис, весело размахивая руками.
– Передал, Ваня! В секретариат президента передал. Сказали, за ответом через два месяца прийти.
– Через два месяца?!
– Да. А что такого? Вполне реальный срок. Думаешь у президента других дел нет, как только твои письма читать? Хорошо еще, что не через два года.
– А мне что же делать?
– Домой езжай. Как ответ будет, я тебе позвоню.
– Нет, я так не поеду. Хотел ехать, а теперь не поеду. Дождусь здесь. На работу пойду временно устроюсь.
– Ну, смотри. Можешь у меня пожить. Мне фирма квартиру снимает.
– Я лучше в общежитии. При заводах же есть общежития.
– Какие заводы? Ты чего, Ваня? В Москве уже одни офисы остались. Нет здесь заводов.
– Не может такого быть!
– Поверь…
– Ничего, я найду.
Глава 21
Переночевав у полковника, Гайкин на следующее утро поехал устраиваться на работу.
За месяцы, проведенные в поисках правды, он сильно изменился. Раньше Иван чувствовал себя уверенно только в железном чреве корабля с гаечным ключом в руке. В остальных же местах он вел себя неуверенно и робко, как потерявший мамашу ребенок. Сейчас же, пройдя московские «университеты», он стал раскованным, а в некоторых случаях даже нахальным.