Два соседа
Шрифт:
– Молчать.
– Сказал спокойно, однако все крики тут же стихли.
– А скажите-ка, как чувствовал себя в отец в тот день, когда отдал этот приказ?
Тут все его родственники не на шутку призадумались...
– Он... Это... Был какой-то чересчур самоуверенный... Да, будто наполнен чьей-то чужой силой. Мы так же себя ощущали после его приказа.
– Загомонили сидящие наперебой.
– И каждый раз, когда смеялись надо мной, испытывали эти же чувства? Уверенность и силу?
Все кивнули.
– Кажется, Ваше Величество, я понял в чем дело, - неожиданно вмешался в беседу взявшийся из ниоткуда Харистарх.
– Есть смех
– Он слишком любил нас.
– вдруг вымолвил монах так, будто только что прозрел.
– Любил настолько, что и в мыслях не имел затевать кому-то пакости, чтобы надсмехаться над пострадавшим. А мы - хороши. Какие бы мы были правители, если даже брата своего не поняли тогда. Что уж говорить о народе.
– А народ наш брат и так застращал, хуже некуда.
– огрызнулась носатая дамочка.
– И в этом, согласитесь, есть немалая доля вашей вины.
– Слово "немалая" Харистарх выделил так, что стало ясно всем, волшебник не шутил.
– Оправдывает вас лишь то, что вы были под чарами, которым не умели противостоять. И никто не умел бы. Здесь не помогли бы ни амулеты, ни снадобья. Только годы и годы работы над собой. А вам было не до этого.
Сидящие склонили головы. До них медленно, но доходило, что они творили с младшим братом. Одни содрогались, как от холода, другие подскакивали, будто ошпаренные кипятком.
– Нам все еще трудно оценить тяжесть вины нашей. Но велика она, это мы все понимаем. А по сему, Ваше Величество, - приподнялся со стула монах, - я нижайше прошу Вашего Высочайшего прощения. Но ежели гнев Ваш все еще сжигает Вас изнутри, то вот моя шея.
С этими словами, монах опустился на колени, обнажая шею, словно готовясь к отсечению головы. Остальные поступили так же. Их покаянные речи были короче. Но произносились такими голосами, что было понятно - не шутят.
– Поднимитесь.
– Кратко повелел Неплак.
– Раскаяние ваше принимаю я. Но, наверняка, пройдет еще много времени, прежде чем смогу сказать, что окончательно простил вас. Однако, теперь у вас есть надежда, что это произойдет. А пока - прошу всех удалиться. Дела мои только начинаются.
С этими словами, король встал, величаво попрощался с сидящими за столом братьями и сестрами и пошел к порталу, светившемуся у него за спиной. Следом в светящийся жемчужным светом проем шагнул волшебник.
Целительные будни
Встреча с виновниками их боли, помогла обоим правителям понять, почему именно им пришлось переживать в детстве весь кошмар. Не сказать, что они так уж приблизились к прощению обиды, но причину знали.
Харистарх, как выяснилось, разработал целую методу возвращения смеха. Он научил монархов следить за своим сознанием и поведением своего тела. Учил правильно дышать. Научил их и что делать, когда гнев охватывает. Монархи почувствовали
Так же волшебник помогал правителям развивать лицевые мышцы. Ведь те из них, что отвечали за улыбки, почти никогда не использовались.
Кроме этого, волшебник с головой окунал их, как в озера, в чувства сопереживания, прощения, милосердия, доброжелательности и любви. Проходя эти испытания, правители учились делать верный выбор, тем самым воспитывая свое сознание.
Как-то раз, когда волшебник с королем удалились для очередного, важного для Неплака, упражнения, царь Несмеян отправился прогуляться в ближний лес. Он шел где-то полтора часа, когда внезапно увидел далеко впереди заячью нору. Около нее сидело целое семейство. Зайцы родители зорко наблюдали то за своими детьми, то за окружающей обстановкой. А маленькие зайчатки смешно прыгали друг на друга, кувыркались и играли в чехарду.
Несмеян осторожно остановился, спрятавшись в высокой траве, но так, чтобы можно было наблюдать не шевелясь. Он лежал и смотрел, как ушастые малыши развлекаются. В какой-то момент, он вдруг понял, что похождения зайчат отзываются в его сердце теплом. А лицо вдруг повело себя совсем не как привык царь. Губы дергались. Мышцы напрягались совсем по-другому. Как будто хотели... Улыбнуться? Поймав себя на том, что начинает злиться, царь несколько раз глубоко вздохнул, расслабился и позволил своим чувствам руководить собой. Спустя несколько минут, Несмеян любовался на заячье семейство и не стесняясь, пусть и кривовато, но улыбался во весь рот.
Вечером, волшебник застал его в одиночестве на каменном карнизе, заменявшем в пещере балкон. Несмеян сидел, смотрел на закат, слушал пение птиц и улыбался.
– Вы хорошо поработали, Ваше Величество, - деликатно заметил Харистарх. Король хотел было вернуть на лицо суровое выражение, но волшебник положил руку ему на плечо, - расслабьтесь, мой друг. Вы улыбаетесь потому, что вам хорошо. Запомните эти ощущения. Хватит подавлять их. Здесь закат и вправду заслуживает улыбки.
Царь заприметил на лице Харистарха похожее выражение. Расслабленное и мечтательное. Они сидели вдвоем и любовались малиново-красным небом с темно-фиолетовыми тучами. Их улыбки были лучшим отражением их внутреннего покоя.
С того момента, Несмеян стал каким-то "легким". В нем уже не ощущалось той вечной сосредоточенной напряженности. Он мог ее вернуть по желанию, но теперь пользовался каждым моментом, чтобы осваиваться в новой для себя области внутренних состояний.
У Неплака же дела шли не так хорошо. Он тоже начал потихоньку оттаивать душой. Но внутри него всё еще жили остатки обиды. Да и вообще, он чувствовал себя каким-то жестким. Однажды он даже сознался Харистарху, что ощущает себя скорее корявой черствой коркой, чем человеком. Поэтому, прозанимавшись с ним еще несколько дней, Харистарх решился провести индивидуальную беседу. Однако, обставить ее он сумел так, что Неплаку и в голову не пришло, что его в этот момент волшебник прилагает все усилия, чтобы найди дорогу к его излечению.