Два убийства в одной квартире, и китайская хитрость
Шрифт:
— Как-то так, — проговорил Стабров, прислонив холодную сталь ствола к своему виску.
Никулин аккуратно поправил руку полицейского чиновника, глянул поверх головы, кивнул.
— Шульц, снимите!
Вспышка озарила комнату, затем Николай Григорьевич быстрыми шагами просто ринулся к стене, пытаясь найти пулевое отверстие. Правда, оно отсутствовало…
— Нда… — глубокомысленно прояснил криминалист этот эксперимент.
Стабров убрал пистолет, и поглядел на две фотографии на стене. Ничего похожего на отверстие от пули не наблюдалось.
Но
Стабров вскочил и помчался вниз, пробежав мимо городового, так и державшегося за разбитую голову. Времени на раненых не было, и сейчас всё шло, как в бою. Никаких раненых, только вперёд! Прыгая через ступеньку, он слышал стук каблуков злоумышленника по лестнице.
— Стой, стрелять буду! — закричал полицейский чиновник, выдергивая из кобуры пистолет.
Но дверь на выходе уже хлопнула, Стабров кинулся вдогонку. Из лужи под его ногами брызнула грязь, попав на рукав, но была дога каждая секунда. Бросился за угол, увидел спину бегущего, его брезентовый плащ с капюшоном, пркрывшем голову, и закричал опять:
— Стреляю! Стоять!
И навел ствол пистолета на убегавшего. Указательный палец мягко коснулся спускового крючка, но пистолет лишь сухо щёлкнул в ответ. Перезарядил, ещё раз — и… Стабров глянул на рукоятку, а обоймы не было. Он был уже на улице, и прохожие с удивлением смотрели на субъекта в кожаной куртке с пистолетом в руке, и в опаске перебегали на другую сторону.
— Чёрт, — озлясь на себя просто прошипел Сергей Петрович.
Он поспешно убрал оружие, посмотрел по сторонам, но неизвестный успел скрыться. Человека в брезентовом рыбацком плаще не было видно. Тут из подъезда, навстречу Стаброву вылетел Минаков, едва не столкнувшись с непосредственным начальником.
— Слышал полицейскую дудку? — спросил пристав.
— Точно так, Александр Владимирович, но неизвестный бежал. Пойдёмте опять в тринадцатую, у нас немало работы.
***
Фельдшер Федюнин заботливо перематывал затылок городового. Ракитин смирно сидел на табурете, наклонив голову для удобства.
— Голова не болит? — заботливо спросил Стабров, — вот, порошки, попейте три дня обязательно, и отлежитесь. Александр Владимирович, вызовете из участка замену!
— Да ничего, Сергей Петрович! Я уж доработаю сегодня!
— Ну, тогда посидите, не вставайте. А там со мной в больницу поедете.
Минаков смотрел и слушал, всё стараясь понять грани поведения Сергея Петровича. И требователен, даже жесток с подчиненными в одну минуту и просто заботлив и обходителен в другую.
— Вот комнатка, где прятался неизвестный! — привлёк к себе внимание криминалист, — посмотрите!
Никулин, как видно, был просто восхищён происшедшим. Сергей Петрович подошёл, что бы удостовериться, Плотно притертая дверь- купе, спрятанная под карнизом, незаметная абсолютно. Собственно, это была
Можно было включить электрический свет, что полицейский чиновник и проделал. То есть именно здесь и прятался неизвестный. Стабров только вздохнул от досады. И решительно направился к комнате кухарки.
ГЛАВА 6 Кухарка Зоя Ивановна
Он постучался, ещё и ещё, наконец, услышал шорох и звук шагов в комнате.
— Зоя Ивановна, будьте так любезны? Необходимо поговорить. Сыскная полиция!
— Я не желаю с вами разговаривать!
Стабров и так был разозлён своим промахом, а тут ещё и перед ним характер показывают? Это было совершенно не честно! Он не сдержался:
— Дело ваше, без сомнения, только вы проживаете в Первопрестольной. И я могу сделать так, что бы вас выслали отсюда в вашу деревню. Поверьте, это не очень сложно сделать!
Дверь тут же отворилась, на пороге стояла миловидная женщина, лет тридцати, в типичном наряде городской обывательницы. Длинная юбка в пол, жакет под самое горло, всё тёмно-коричневого цвета. Волосы кухарки были убраны в узел, и на шее болтались непременные стеклянные бусы.
— Зоя Ивановна? — спросил полицейский чиновник, желая удостовериться, — ваш паспорт?
Женщина показала свои бумаги. Всё было в порядке, документы принадлежали крестьянке Маклаковой, прописка присутствовала. Стабров так и стоял, не желая присаживаться.
— Итак… Давно ли служили у покойного господина Рашке?
— Так два года, как он въехал. До него прислуживала в семье Петрушевских. И, как погиб Захар Петрович, а Татьяна Александровна, супруга его, съехала, так и стала помогать господину Рашке. Хороший был хозяин, обстоятельный. Посиделок почти не было, гостей не водил. Всё на работе пропадал.
— В день смерти не было ли гостей к барину?
— Как же, был. Господин Юшков, его сотрудник. Но вечером он ушёл, это точно…
— После выстрела вы сразу побежали в комнату Генриха Карловича?
— Да какое там… Закрылась я… Перепугалась… Дверь на засов и на щеколду. Когда напивались и буянили гости Петрушевского, часто так пряталась. Сразу подумала, вот, уже второй хозяин умер. Теперь меня точно посадят. Ведь посадите?
Выглядела женщина и вправду напуганной, и Стабров должен был разрядить обстановку. Однако, кто тогда телефонировал?
— Я вам, госпожа Маклакова, не садовник, что бы вас сажать. Ну а вы не куст садовый. Могу только задержать! Но выезжать из города и покидать место жительства на время следствия вам запрещаю.