Два заповедника
Шрифт:
Совсем иное дело безлюдные Листы.
Ва Дасти очень быстро ощутил неладное и тревожно заглянул в глаза приятелю-охотнику.
Ло Тан и сам замер, и сказочнику сделал знак не двигаться.
Кто-то пробирался через чащу, совсем рядом. Неуклюже, производя массу шума, который сразу насторожил охотника. Это не был зверь: хищник шума почти не производит, а если ты его услышал, скорее всего уже поздно дергаться. Жертвы хищников удирают двумя способами: либо опять-таки бесшумно, либо презрев звуки: напролом, невзирая на препятствия.
Тан и Дасти столкнулись с промежуточным вариантом:
«Вон там, глубже к центру Листа», – показал ло Тан жестами.
Ва Дасти кивнул, тихо вытаскивая кинжал из ножен. В правой руке ло Тан уже сжимал рукоять короткого меча, а левой придерживал бесполезный в зарослях молодых сосенок лук.
«Это не зверь, – снова просигналил ло Тан. – Осторожно!»
Сказочник снова коротко кивнул, а спустя секунду они разошлись.
Ло Тан шел через сплошную стену молодых деревьев быстро и тихо, словно тень. Приятеля он тоже не слышал, за что мысленно похвалил его – певец, а ходит по лесу достойно, немногим хуже охотника!
Меньше чем за три минуты ва Дасти подобрался вплотную к чужаку, а ло Тан зашел ему за спину.
Это и вправду оказался человек; одет он был, с одной стороны, странно, с другой – легкомысленно: в серебристый балахон, который не назовешь ни свободным, ни обтягивающим, и чудные башмаки на толстой подошве. На балахоне виднелось несколько рисочек – наклонных или горизонтальных, – у одного из краев которых имелось утолщение, похожее на почку с висящим хвостиком. Еще у чужака были странные волосы – все одинаково короткие, отчего голова его казалась округлой, словно купол медузы-корнерота, а уши смешно торчали в стороны, наподобие ручек котелка.
Чужак таился у ствола молоденькой веши, прячась за пушистыми ветвями-лапами. Однако спина его была ничем не прикрыта, отчего сразу стало понятно: в лесу он бывает редко, а значит, это не охотник. Ло Тана чужак явно не отследил и вряд ли ждал, что кто-нибудь появится со спины, а не оттуда, куда чужак всматривается.
Ло Тан бесшумно вернул меч в ножны, снял с плеча лук и взял спину чужака на стрелу.
– Руки! – скомандовал ло Тан вполголоса.
Чужак вздрогнул и резко обернулся – ло Тан чудом не спустил тетиву. В последний момент понял, что человек в странной одежде безоружен, руки его пусты – даже ножа нет.
За спиной чужака тут же возник сказочник. Ло Тан глазом не успел моргнуть, как ва Дасти сшиб чужака с ног, положил его лицом в прелую хвою, заломил руки за спину и спутал шнуром-плетенкой.
– Готов, – довольно сообщил ва Дасти, сграбастал чужака за шиворот и усадил спиной к стволу веши. Потом деловито обрубил нижние ветви, заглянул пленному в глаза и холодно посоветовал:
– Вставать не пытайся. Понял?
Чужак торопливо кивнул.
Ло Тан слегка нервничал: он не был уверен, что в округе не шастают приятели пленника. Да, они с Дасти облетели лист дважды, как и велел отец. Да, они взглянули на него с высоты – ни единого дымка. Но еще при посадке ло Тану показалось, что с дерева невдалеке от кромок кто-то наблюдал за ними. А
Но мог ведь и не зверь!
Стрелу ло Тан спрятал назад в колчан. И лук к боку приладил, чтобы в любой момент можно было отступить. Лес оставался спокойным – недавняя короткая возня уже выветрилась из памяти его обитателей. Звери и птицы не умеют долго сидеть без дела.
Ло Тан еще раз вслушался: похоже, рядом с ними все-таки никого, кроме обычной живности, нет. Ну, что же…
Он подошел вплотную к пленнику и кивнул ва Дасти. Тот проворно шмыгнул за ствол веши, опустился на колени и приставил нож к горлу коротковолосого парня в непонятной одежде. Ло Тан попытался обшарить пленника, однако в складках одежды ничего не крылось, а единственное, что удалось нащупать – что-то продолговатое и твердое на внешней стороне правого бедра, явно крылось под одеждой. Но вряд ли это было оружие – острым оно ло Тану не показалось.
Поэтому ло Тан отступил и дал знак сказочнику убрать нож. Тот молча повиновался.
– Ты хранитель? – требовательно спросил ло Тан, стараясь, чтобы голос звучал твердо, как у отца, когда тот выступал на совете.
Чужак отрицательно помотал головой.
– Ты отшельник?
Отчего-то ло Тан был уверен, что чужак снова примется мотать головой, однако тот внезапно застыл, как истукан, а потом медленно опустил голову.
– Я… я издалека, – сказал он, странно выговаривая гласные звуки.
– Из какого клана?
Чужак поднял голову так, что снова стало видно его лицо. На лице отражалось нечто среднее между замешательством и тоской.
– Я… Я не из клана. Я совсем… чужой. – Пленник сглотнул. – Тут чужой. В этом… месте.
– Откуда ты прилетел?
Чужак медленно запрокинул голову и долго глядел на ветви над собой, словно не знал, что ответить на такой простой вопрос.
– Ты прилетел с неба? – вмешался ва Дасти, выскользнув из-за спины пленника и опускаясь на лежалую хвою сбоку от него.
– Ну… в общем… с неба, да.
– Тогда скажи, как назывался корабль, откуда ты прилетел! – неожиданно потребовал сказочник.
Ло Тан опешил: о чем это спрашивает ва Дасти? А вот чужак, похоже, все прекрасно сообразил, хотя видно было, что он тоже удивлен. Но ответил чужак без запинки:
– Пассажирский лайнер «Одесса», порт приписки – Зосма-три вторых…
На самом деле сказочник ждал только одного слова – «Одесса». Оно прозвучало. Что означали остальные, он не очень-то понял, но решил задать и второй вопрос из тех, о которых когда-то толковал старый наставник ва Хисгин:
– Бортовой номер имеешь?
– Бэ-сто восемь, обслуга! – не задумываясь, произнес чужак.
А потом широко улыбнулся:
– Значит, вы все-таки выжили, братцы! И даже не все забыли! Елки-палки, как же я рад!
– Тан, – повернулся к приятелю ва Дасти, – либо он и правда с неба, либо… знаком со старыми преданиями. А ими, кроме сказочников да некоторых хранителей, не интересуется никто.
– Вы ведь тоже когда-то спустились с неба, да? – спросил вдруг пленник с неясной надеждой в голосе. – Точнее, не вы, конечно, а ваши предки?