Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
Отношения с Джоан были обречены на провал с самого начала. Киллер и полицейский. Дерьмовая голливудская комедия, ничего хорошего. Только вот хорошее было: почти всё. Каждый день вместе был отличным. Он с усилием отогнал воспоминания, потому что понимал: если расковыряет эту рану, будет ещё хреновей, чем сейчас.
Очень долго он сидел под дверью, пытаясь найти хоть один способ всё вернуть. Побежать за ней — понятно, что по направлению к «Виктории». Поймать, остановить и извиниться. Рассказать всё про работу и Джима. Умолять о прощении.
«Лучше бы сдала», — подумал он, хотя мысли формулировались тяжело, туго. Лучше бы она позвонила Грегу и рассказала о своих подозрениях. И пусть бы его увели в наручниках.
Одевшись, он вышел на улицу и побрёл куда-то по широкому тротуару. Плевать, куда. Тошнило. И не от голода, а от самого себя. Он впал в непонятное состояние: что-то вроде умственной комы. Перед глазами мелькали пятна, автопилот улавливал переключение светофоров и контролировал движения, но мыслей не было.
Становилось холодно, хотя ему было плевать — его морозило изнутри. Мысль о том, что нужно вернуться домой, вызывала отвращение. Он не хотел быть один. И в компании — тоже.
Наверное, прошло много времени, во всяком случае, перевалило за полдень, когда Себ упал за стойку первого подвернувшегося паба, заказал виски и буквально уронил в себя первую порцию прямо на голодный желудок. Попросил повторить.
— Что, приятель, бросила девушка? — спросил высокий плечистый бармен. Себ поднял на него тяжёлый взгляд, и он, поставив ещё один стакан, отвернулся. Себ не хотел говорить. Он не хотел думать. И да, он осознавал, что напиться — худшая из возможных идей. Вот только беда в том, что никаких других у него не было.
Болельщики приветствовали удачный гол дружными криками. К Себу подсела и сразу же сбежала какая-то женщина (он даже не рассмотрел, какая, ему было плевать).
Виски шёл как вода, вообще незаметно.
— Тебе, может, уже хватит? — спросил его в какой-то момент бармен, и Себ почувствовал злость. Не надо ему указывать. Вторая откровенно дерьмовая идея — нарваться на драку — показалась весьма привлекательной.
— Он же сказал, что хочет ещё, — вдруг послышалось за спиной. — Налейте, живо.
Рядом на стойку легла купюра, а на соседний высокий стул взобрался Джим собственной персоной. И он слегка покачивался, как и весь паб.
— Он скоро со стула упадёт, — неуверенно произнёс бармен.
— Подхватим, — Джим подмигнул бармену, и Себ получил свой стакан. Выпил так же, как остальные, одним глотком. Скривился и понял, что он был лишним, потому что теперь потянуло блевать.
Зато остальное… почти не беспокоило.
Себ не понял, кто взял его под руки и куда повёл, тело было ватным. Возможно, они все шли к Джоан. Потом сознание вспыхнуло от соприкосновения коленей с холодным полом. Кажется, там ещё была крепкая, но негрубая рука на спине. Стакан с водой и таблетка. Темнота — и снова коридор. Или уже машина?
— Дальше я
Глава 55
Себ пытался открыть глаза, но не мог — их залепило гноем. В желудке тяжёло ворочалось что-то склизкое и громадных размеров. Во рту горчило. А попытка вдохнуть привела к тому, что он закашлялся от вони перегара.
Вчерашний день для него закончился где-то на встрече с Джимом, дальше начиналась чернота с редкими проблесками воспоминаний.
Твою мать, как же плохо.
Подняв руку весом в пару десятков килограммов, он протёр глаза и сумел их открыть. Впереди был белый, слишком яркий потолок, от одного взгляда на который заболела голова. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы. Свистящий звук вышел слишком громким и тоже ударил в голову.
Но увы, похмелье причиняло далеко не такую сильную боль, как воспоминания о том, что вчера произошло. Он не просто облажался. Он нахер раздолбал в крошку ту часть своей жизни, которую особенно сильно любил.
А ещё он сделал с Джоан что-то… на что ему не хватало слов, особенно в таком состоянии, как сейчас. Но что-то непоправимое и очень плохое.
Он застонал вслух, попытался повернуться — и чуть не упал. Он лежал не в кровати, а на диване, притом достаточно узком и коротком — ноги были закинуты на подлокотник и затекли. Из одежды на нём осталить только штаны, зато сверху обнаружилось мягкое шерстяное одеяло.
Как только перед глазами перестали мелькать яркие световые пятна, он сумел проморгаться, увидел заваленный бумагами, мусором, пистолетными магазинам и ещё чёрт знает чем пол и понял, где находится.
Переждав, пока пройдёт приступ тошноты, Себ поднялся на одной руке и огляделся.
Джима не было. В окно бил солнечный свет. Стояла глухая тишина. Выругавшись, Себ слабо опустился обратно на диван. Ему нужен был душ. В идеале, контрастный. И какая-нибудь лёгкая еда. И ещё, пожалуй, кофе. А потом можно будет подумать.
Договорившись более или менее с организмом, Себ с трудом свесил ноги на пол, встал, пошатываясь, и понял, что не знает, куда идти. В квартире Джима должен был быть душ, это точно. Но искать его здесь в отсутствие хозяина звучало как не лучшая идея.
В дальнем углу открылась невидимая до сих пор дверь, из неё выглянул Джим, молча поманил пальцем и скрылся. И Себ побрёл к нему медленным и нетвёрдым шагом.
За дверью обнаружился узкий короткий коридор, который после поворота закончился ещё одной огромной комнатой. Но в отличие жилой, эта была заставлена ящиками, коробками и столами с системными блоками. Джим сидел за большим монитором, который скрывал его почти целиком, и что-то сосредоточенно печатал.
Увидев Себа, он махнул рукой влево, на серую дверь, отлично сливающуюся с серой стеной.