Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
Для Себа это было ценным. Помимо прочего, он хотел видеть Сьюзен не только на каникулах.
С ней самой о школе он планировал поговорить летом, но не успел. В следующую их встречу Сьюзен заявила дрожащим голосом:
— Ты этого не сделаешь!
— Возможно, — согласился Себ. — А о чём речь?
— Об этой дурацкой школе! Ты меня туда не отправишь! — она сорвалась на крик. Себ выдохнул и сказал:
— Для начала, в три раза тише.
Он догадывался, что миссис Кейл как-то случайно проговорилась про свою идею со школой для девочек,
— Я не хочу в эту школу! — чуть тише повторила Сьюзен.
— Это я понял, — согласился Себ. — Только не понял, почему ты на меня кричишь.
Воцарилась тишина. Потом последовал глубокий вздох и робкое:
— Прости, пап. Я просто разозлилась. Бабушка сказала… — Сьюзен замолчала и бросила взгляд за плечо. Хоть они и гуляли, она, кажется, опасалась быть прослушанной, — что приличные девочки ходят в специальные школы для девочек. А я не хочу. Там жить надо всё время. Пап, скажи, что ты меня туда не отправишь?
Себ был бы рад, но всё-таки не стал давать таких обещаний. Вместо этого проговорил:
— До твоего поступления в старшую школу ещё полтора года. За это время мы все — я, твоя бабушка и ты, — вместе примем решение.
— Я уже приняла, — упрямо сказала Сьюзен.
— Тогда запомни его и отложи до того момента, как мы будем обсуждать эту тему, — отрезал Себ.
Сьюзен недовольно засопела — конечно, надеялась, что Себ даст ей гарантию, что ни в какую школу с полным пансионом он её не отправит. Но он понимал, что дать такое обещание в обход миссис Кейл не может. Так что разговор вышел не слишком тёплым, и до конца дня Сьюзен продолжала дуться.
Александр: двадцать вторая часть
— Стоп! — Александр ударил ладонью по жестянке. — Не то. Гарри, — он подошёл к актёру и выдохнул, — пожалуйста, убери эту сложную позу.
Повернувшись к хромакею, он указал на него блокнотом и произнёс:
— Ты там. И ты здесь. Между тобой и тобой стоит стеклянная стена.
— Я это и играю.
— Ты играешь символ стены, — Александр бросил взгляд за спину и крикнул: — У всех перерыв десять минут. Давай пройдёмся, — снова обратился он к Гарри.
Тот был очень хорош, и по фактуре, и по настроению, и по мелочам вроде мимики и тембра голоса. Только он никак не мог поймать ключевой смысл.
Накинув куртки, они вышли из павильона. Александр тут же поёжился от порыва ветра, поднял воротник повыше и неторопливо зашагал вокруг здания студии. Гарри шёл рядом и грыз орешки, кажется, до сих пор оставаясь немного в образе. Во всяком случае, Александру очень понравился эта деталь, и он решил, если не забудет, обязательно нарисовать его таким.
— Ты играешь символическую стену, — повторил Александр, отбиваясь от яркого образа, заполнившего сознание, — умозрительную. Стену, означающую отделение от жизни. Стену-барьер. Ты
— Именно, — кивнул Гарри.
— И это не то. Смотри, вот, — он кивнул в сторону небольшой кафешки. — Вот там жизнь. Тут ты. И между вами стеклянная стена. Там внутри… — он кашлянул, прочищая горло, — сидят люди. Мужчины, женщины, клиенты и персонал, взрослые и дети. Мы можем их описывать, разделять на любые категории или объединять в группы по любому признаку, а ты… твой герой в кафе не зашёл. Он стоит здесь.
Они действительно остановились у стекла.
— Там есть его тело, которое можно пнуть, поцеловать, обнять. А он сам стоит здесь. Это не символ. Это стена. Реальная.
Под внимательным взглядом Александра Гарри протянул руку и коснулся стекла ладонью, постучал по нему пальцами и сказал:
— Поставь её в студии. Настоящую.
Стену искали полтора часа, но когда она появилась, Гарри с первого дубля выдал нечто совершенно гениальное. Настолько гениальное, что Александр решил: если предложат номинацию на «Оскар», ради этого парня он забьёт на свои принципы.
«Стеклянная стена» выматывала. И всё же Александр знал: он не отказался бы от этого фильма, даже если бы в нём не было никакой необходимости. Он не просто снимал его — он им дышал.
С самого начала у него не было никаких сомнений в том, что он не отдаст финальный монтаж в чужие руки — специалисты сформировали отдельные сцены, но Александр не готов был ни одному человеку доверить основную работу. Он, откровенно говоря, до сих пор не знал, как найдёт в себе силы показать хоть кому-то склеенный начерно фильм целиком.
Он вычищал склейку в диалоге, когда услышал дверной звонок, а сразу за ним — металлический лязг дверного замка.
— Есть кто живой? — послышался бодрый голос.
— Не факт, — хмыкнул Александр, сворачивая программу. Собственно, монтаж был единственным, что он умел делать за компьютером хорошо.
— Вижу, — протянул Мэтт, заходя в комнату.
Александр пожал плечами. Он примерно представлял, как выглядит, и в комментариях не нуждался. Впрочем, Мэтт отлично знал об этом и пришёл уж точно не для того, чтобы сообщить ему эту сомнительную новость. Вообще-то, Александр не знал, зачем друг пришёл. Будь время чуть более позднее, можно было бы предположить, что он решил проверить, обедал ли Александр.
Но о еде Мэтт не говорил.
Он вообще молчал, сунув руки в карманы штанов и покачиваясь с носка на пятку. Сохранив монтаж, Александр повернулся в кресле и спросил:
— Выпьешь чего-нибудь?
Мэтт состроил недовольную физиономию и буркнул:
— Знаю я, что мешаю.
Александр улыбнулся, а потом и засмеялся — Мэтт, конечно, всё верно понял. И всё-таки он возразил:
— Не мешаешь. Я просто удивился. И знаешь…
— Не готов сталкиваться с реальностью, ага.