Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Коновалова Екатерина Сергеевна

— Зато ты жил бы вечно. Я бы хотела. 

Себ почесал затылок, надеясь, что ему придёт в голову умная мысль, но напрасно. Он не знал, что на это сказать. 

— И ты бы жил вечно. И бабушки с дедушкой. Разве было бы плохо? Я просто… — она опустила глаза и принялась ковырять кутикулу. Себ мягко перехватил её руки и погладил. — Мне страшно умереть. Бабушка говорит, мама с нами, но это неправда. Её просто нет. 

— Я не знаю, что сказать, Сью, — признался Себ, продолжая удерживать её пальцы, — когда мне было десять, я не думал об этом всём. Задумался уже потом.

— На войне? — очень точно угадала Сьюзен.

—

Да, но я думаю, это просто жизнь. Мы родились, живём, потом умираем. Это правильно. 

— Неправильно, — буркнула Сьюзен, а потом вдруг спросила: — На войне ты убивал людей? 

Себу очень захотелось включить следующий фильм. Пусть блестящие на солнце вампиры, пусть что угодно, лишь бы не обсуждать со Сьюзен смерть, войну и убийства. Но он понимал: нельзя врать, не сейчас и не в этом вопросе, так что сказал:

— Да. 

— Много? 

— Сьюзен…

— Мне надо знать. Много? 

— Я защищал интересы нашей страны, безопасность Британии, — сказал Себ, точно цитируя все те лозунги, которыми их кормили на построениях, — и жизни и свободу людей в тех странах. Тебе непросто это будет понять, и я не хочу, чтобы ты понимала, но когда солдат находится на войне, он не думает об убийстве. 

Сьюзен смотрела ему в глаза очень пристально, а потом сказала:

— Я должна подумать. Досмотрим вторую часть завтра, хорошо?

Себ не стал её удерживать, и она ушла к себе в комнату. Снова, уже далеко не в первый раз, он подумал о том, как сильно ему не хватает Эмили. Сью начала взрослеть, и ей как никогда нужна была мать — умная женщина, которая осознавала бы, что происходит. И к сожалению, миссис Кейл эту роль не тянула.

Это могла бы быть Джоан. Скрипнув зубами, Себ вышел из дома и сел за руль, предпочитая думать о дороге, а не ковырять и без того незакрывающуюся рану, но поток размышлений и образов уже развернулся в полную мощь. Да, Джоан не заменила бы мать Сьюзен — никогда. Но она могла бы дать совет. Сильная, спокойная, уверенная Джоан могла бы стать для Сьюзен хорошим примером, старшим другом. Они ведь ладили, в конце концов. И сейчас он мог бы позвонить ей и спросить, какого чёрта происходит и что он делает не так. 

Это уже было даже не смешно. Полгода прошло. Всё, конец истории, Джоан осталась в прошлом — и надо заметить, для неё так точно будет лучше. А для него — неважно. Сам виноват, причём не в том, что спалился, а в том, что вообще полез в отношения с женщиной, для которой, очевидно, закон — это важно. Которая никак не могла бы принять его образа жизни и работы. Потому что оно всё равно бы открылось — не тогда, так в другой раз.

Себ честно пытался забыть. После того, как ему удалось слегка восстановить сон, он даже предпринял сомнительную попытку сходить вечером в бар. За стойкой разговорился с улыбчивой блондинкой в деловом костюме, которая запивала коктейлями измену мужа. Они болтали два часа, немного потанцевали, Себ угощал её выпивкой, а потом посадил в такси и отправил домой одну, потому что понял, что не может заставить себя даже поцеловать её.

***

Следующая встреча со Сьюзен только увеличила количество проблем. Себ заехал на воскресный обед, и проходил он в гнетущем молчании. Уже сев за стол, Сьюзен отказалась от рыбы, объявив, что она её «ненавидит»,

а бабушка «готовит ей назло». Миссис Кейл подскочила, на её глазах выступили слёзы, которые она тут же попыталась скрыть, и Себ испытал что-то близкое к отчаянию.

Попросив миссис Кейл сесть обратно, он поймал взгляд Сьюзен, хотя это было не так-то просто, поскольку она надулась и отворачивалась в сторону, и спросил спокойно:

— Давно ты ненавидишь рыбу?

Месяц назад они вместе готовили рыбные котлеты, и никаких возражений с её стороны не было.

— Всегда ненавидела.

На язык просилось что-то резкое. Он видел, что Сьюзен вредничает. Совершенно специально капризничает, чтобы не то привлечь внимание, не то ещё для чего-то. Но у него вдруг мелькнула дурацкая мысль, что раз уж он выдерживает Джима во время приступов, то с бунтующим подростком точно справится. Сделав несколько вдохов-выдохов, чтобы окончательно успокоиться, он пожал плечами и сказал:

— Ладно, учтём на будущее. В холодильнике точно есть яйца, ты можешь их пожарить, пока мы с бабушкой доедим рыбу.

— Давай я… — миссис Кейл снова попыталась было подняться, но Себ остановил её:

— Сидите, обед остынет. А Сьюзен точно умеет пользоваться плитой и сковородкой, я сам учил. 

Спорить Сьюзен не стала, хотя готовила с явной неохотой. И яичницу ела с таким лицом, словно на тарелке перед ней лежала отрава. Но, по крайней мере, проблема с рыбой была решена.

Уже доев и отложив вилку в сторону, Себ смотрел на дочь и думал о том, что, пожалуй, пансион для девочек — лучший вариант в их случае. Миссис Кейл не справлялась. Он видел это давно, просто, наверное, не очень хотел замечать. Она не могла воспитывать её. Может, потому что постоянно видела в ней маленькую Эмили, может, в силу возраста. А сам он… Что ж, ничего не изменилось. Его работа всё ещё не позволяла взять к себе ребёнка. И если честно, он отнюдь не был уверен, что преуспеет там, где потерпела поражение миссис Кейл. Возможно, он справился бы со Сьюзен лет шести. Но с подростком? Себ не обманывался. Здесь нужно было влияние женщины. Кого-то, кто сможет помочь ей перенести период взросления, при этом удерживая в рамках дозволенного. Кого-то с опытом воспитания девочек.

Пансион.

Пока миссис Кейл разливала чай, Себ продолжал обдумывать это решение. Собственно, оно зрело уже давно.

Да, у пансионов есть минусы. Но он сможет помочь Сьюзен их преодолеть. На каникулы, например, он сможет ездить куда-то вместе с ней. Или летом запишет её в какую-нибудь спортивную школу, чтобы она не утрачивала опыт общения со сверстниками другого пола. Это всё решается.

Мама не одобрит, в этом Себ был уверен, папа скажет, что это его дело. Миссис Кейл будет счастлива. А Сьюзен придёт в бешенство.

Эмили любила свою школу. Дружила с одноклассницами всю жизнь. Она хотела бы для Сьюзен того же.

Чай постепенно остывал в чашке с цветочным узором, миссис Кейл расспрашивала Сьюзен о художественном классе, но та отвечала односложно.

— Басти, — в какой-то момент позвала она его, — всё хорошо?

Себ поднял глаза от чашки и ответил:

— Да, всё. Я думаю, раз уж мы сидим все втроём, можно обсудить школу Сьюзен.

Миссис Кейл посмотрела на него с откровенным испугом, но промолчала, а Себ продолжил, обращаясь к Сьюзен: