Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)
Шрифт:
— Чистый случай, господин профессор. Я плыл на глубине всего двух метров от поверхности воды, когда произошло столкновение. Впрочем, это столкновение, по моему наблюдению, не имело никаких серьезных последствий для «Шотландии».
— Никаких, милостивый государь. Но что касается вашей встречи с «Авраамом Линкольном»…
— Господин профессор, мне очень жаль этот один из лучших фрегатов американского флота, но я был вынужден так поступить. Когда на вас нападают, вы защищаетесь. Впрочем, я лишил фрегат только возможности мне вредить; он в состоянии будет дойти до ближайшего порта и там исправить
— Какое чудесное судно ваш «Наутилус»! — воскликнул я, действительно глубоко в этом убежденный.
— Да, господин профессор, — ответил не без некоторого волнения капитан Немо, — и я его люблю, как плоть от плоти моей. Если на ваших судах, подвергнутых всем капризам океана, первое впечатление, производимое им, по удачному выражению голландца Янсена, есть сознание бездны, то на «Наутилусе» сердце человека совершенно спокойно. Опасаться, что судно разобьется или получит пролом, не приходится, так как оно имеет двойной железный корпус; оно не имеет оснастки, которая страдала бы от качки; ни парусов, которые рвет ветер; ни паровых котлов, которые разрывает пар; пожар немыслим, так как везде и повсюду железо или сталь; нет угля, запас которого быстро истощается, — все приводится в движение электричеством; не приходится опасаться столкновения, так как мое судно единственное, которое плавает в глубине морей; ему не страшны бури, штормы, так как оно, опустившись на глубину в несколько метров, плывет в совершенно спокойной среде! Вот, милостивый государь, что называется судном. И если верно, что инженер более питает доверия к судну, чем строитель, а строитель более, чем капитан, то вам будет вполне понятно мое доверие к «Наутилусу», так как в одно и то же время я и капитан его, и строитель, и инженер.
Капитан Немо говорил с увлекающим красноречием, огонь, горевший в его глазах, страстные жесты преобразили его. Да, он любил свой корабль, как мать свое дитя. Но один вопрос, быть может и нескромный, до того сильно интересовал меня, что я не мог удержаться, чтобы не высказать его:
— Так вы инженер, капитан Немо?
— Да, господин профессор, — ответил он, — я учился в Лондоне, в Париже и в Нью-Йорке в то время, когда был жителем континента.
— Но каким образом вам удалось сохранить в тайне постройку этого восхитительного «Наутилуса»?
— Каждая из его частей, господин профессор, получена из различных мест земного шара, и все они заказывались для вымышленных целей. Этот киль был выкован на заводе Крезо, во Франции, листы для обшивки корпуса — у Лерда, в Ливерпуле, ось для гребного винта — у Пена и К°, в Лондоне, гребной винт — у Скотта, в Глазго. Резервуары сработаны фирмой Кайля и К°, в Париже, машина — у Круппа, в Пруссии, таран — в мастерских Мотала, в Швеции, аппараты, руководящие направлением движения судна, — у братьев Гарт, в Нью-Йорке, и так далее, и каждый из этих поставщиков получил мои планы от имени различных лиц.
— Однако, — возразил я, — когда эти части были изготовлены, предстояла еще большая работа — надо было их пригнать, соединить.
— Господин профессор, я устроил свои мастерские на пустынном острове в открытом океане. Там мои мастеровые, говоря иначе, мои товарищи, которых я собрал и обучал, под моим руководством собрали и закончили постройку
— Надо полагать, что постройка этого подводного судна стоила огромных денег.
— Господин Аронакс, броненосный корабль обходится по тысяче двадцать пять франков за тонну. Водоизмещение «Наутилуса» — тысяча пятьсот тонн. Придерживаясь этого расчета, найдем, что он стоит 1 миллион 687 тысяч франков, а со всеми принадлежностями — два миллиона; если же вы хотите узнать его цену со всеми в нем заключающимися предметами искусства и коллекциями, то его надо ценить в четыре-пять миллионов франков.
— Последний вопрос, капитан Немо.
— Спрашивайте, господин профессор.
— Следовательно, вы очень богаты?
— Бесконечно богат, милостивый государь, и без всякого стеснения для себя мог бы заплатить весь государственный долг Франции в двенадцать миллиардов.
Я пристально посмотрел на эту странную личность, говорившую таким образом. Не злоупотребляет ли он моим легковерием? Будущее это покажет.
Глава XIV
ЧЕРНАЯ РЕКА
Пространство той части земного шара, которая занята водой, исчислено, в 3 миллиона 832 тысячи 558 квадратных мириаметров [6] . Объем всей этой жидкой массы определяют в 2 миллиарда 250 миллионов кубических миль, и если бы дать ей форму шара, то его диаметр равнялся бы 600 лье и весил бы 3 квинтиллиона тонн. Чтобы иметь представление о последней цифре, надо помнить, что квинтиллион относится к миллиарду, как миллиард к единице, говоря иначе — что в квинтиллионе столько миллиардов, сколько в миллиарде единиц. Жидкая масса указанных размеров заключает в себе почти все то количество воды, которое изливают все реки земного шара в продолжение сорока тысяч лет.
6
Мириаметр — 10 000 метров.
В древние геологические эпохи за огненным периодом следовал нептунский, или водный, период. Вода покрывала сплошь земной шар. Затем мало-помалу в силурийскую эпоху выступили вершины гор, появились острова; они исчезали вследствие частых наводнений, снова обнажались, соединялись между собой, образуя значительные пространства континентов, пока наконец Земля не приняла тех географических очертаний, которые она имеет в настоящее время. Суша отвоевала у океана 37 миллионов 650 тысяч квадратных миль, или 116 миллионов 12 тысяч гектаров.
Очертания материков устанавливают деление вод на пять частей: Северный Ледовитый океан, Южный Ледовитый океан, Индийский океан, Атлантический океан и Тихий океан.
Тихий океан простирается с севера на юг между двумя полярными линиями и с запада на восток между Азией и Америкой на протяжении ста сорока пяти градусов долготы. Это самое спокойное море; течения его широки и медленны, приливы умеренны, дожди обильны. Таков был океан, который судьба предназначала мне объехать первым и при самых необыкновенных условиях.