Дважды неразведённый
Шрифт:
– Сначала я не нашел на нем никаких отпечатков пальцев. Я обработал револьвер порошком, однако это ничего не выявило. Позднее в Управлении полиции я нашел на нем засохший отпечаток пальца. Порошок к нему не приставал, поскольку он высох. Его оставил человек, на пальце которого было какое-то вяжущее вещество, возможно сладкая слюна, никотин. Во всяком случае, при определенном свете этот отпечаток удалось обнаружить.
– Вы сфотографировали его?
– Да, сэр.
– У вас с собой фотографии?
– Да.
– Вы пробовали идентифицировать этот отпечаток?
– Да, пробовал.
–
– Это отпечаток среднего пальца правой руки обвиняемой Аделлы Хастингс.
– Если Высокий Суд не возражает, прошу приобщить этот револьвер к вещественным доказательствам под индексом "Б-двенадцать".
– Одну минутку, - вмешался Мейсон.
– Прежде чем я соглашусь с этой просьбой, мне хотелось бы задать свидетелю ряд вопросов.
– Хорошо, - решил судья Фейллон.
– Вы можете приступить к допросу свидетеля.
– Господин лейтенант, вы заявили, что я вам якобы сказал о том, что у меня есть определенный револьвер. Это не так. Я вам говорил о каком-то неопределенном револьвере. Не так ли?
– Мне показалось, вы сказали об определенном револьвере.
– Который я взял из ящика своего стола?
– Так я понял.
– Разве я вам говорил, что этот револьвер я взял из сумочки своей подзащитной?
– Подождите минутку, - попросил Трэгг.
– Сначала разговор о револьвере я вел с вами. Оказалось, что револьвер из ящика вашего стола исчез. Затем ваша секретарша позвонила мне и сказала, что револьвер, который якобы положили не на то место, нашелся и я могу его взять.
– Разве я не говорил вам, - продолжил Мейсон, - что Симли Бейсон взял револьвер из моего стола, унес его в свой офис, завернул в бумагу и запечатал ее. Когда эту упаковку принесли в мой кабинет, оказалось, что бумагу разрезали бритвой или острым ножом, и невозможно определить, был ли находившийся в бумаге револьвер тем самым, который я взял из сумочки своей подзащитной, не так ли?
– Я возражаю против этого вопроса, как основанного на слухах, заявил Эллис.
– Нет, не на слухах, - отпарировал Мейсон.
– Лейтенант Трэгг уже рассказывал вам о нашем разговоре с ним. Я пытаюсь своими вопросами помочь ему вспомнить весь разговор.
– Возражение прокурора не принимается, - принял решение судья Фейллон.
– Свидетель, отвечайте на этот вопрос.
– Да, - сказал Трэгг.
– Таким образом, если сказанное мною соответствует действительности, невозможно доказать, что предъявленный обвинением револьвер является тем самым, который я взял из сумочки своей подзащитной или который Бейсон выкрал из моего офиса.
– Возражаю, как против спорного вопроса, который требует заключения свидетеля, - заявил Эллис.
– Возражение прокурора принято, - заявил судья Фейллон.
– Лейтенант Трэгг, - улыбнулся Мейсон, - вы пришли к выводу, что именно из этого револьвера произведены выстрелы, ставшие причиной смерти Гейрвина Хастингса?
– Да, сэр.
– Поэтому вы знаете, что с помощью этого револьвера было совершено убийство?
– Да, сэр.
– Вы никогда не видели этот револьвер у обвиняемой?
– Нет, не видел.
– Вот именно. Из разговора с вами, содержание которого вы только что подтвердили, вы не можете сделать вывод, а также поклясться, что, после
– Вопрос в такой формулировке нельзя принять, - заявил Эллис.
– Если Высокий Суд позволит сказать, - произнес Мейсон, - то совершенно иной вопрос. Я спрашиваю свидетеля, может ли он в результате состоявшегося со мной разговора как-то связать этот револьвер с моей подзащитной?
– Возражение прокурора не принимается, - постановил судья Фейллон. Я думаю, что этот вопрос законный. Он касается разговора свидетеля с Перри Мейсоном.
– Нет, - заявил Трэгг.
– Принимая во внимание разговор с вами, я не могу поклясться, что тот револьвер не был подменен, после того как Симли Бейсон взял его из ящика вашего стола. Я не могу поклясться, что переданный вами револьвер был тем же самым, что вы взяли из сумочки той женщины. Я не могу поклясться, что этот револьвер имел какое-либо отношение к обвиняемой. Это, вы понимаете, мистер Мейсон, я говорю на основании того разговора, что я имел с вами. Однако я клянусь, что предъявленный обвинением револьвер находился в руках обвиняемой, так как остался отпечаток от среднего пальца ее правой руки, где было какое-то вязкое вещество.
– Вот именно, - сказал Мейсон.
– Вещество, которое могло содержать сахар, например.
– Да, господин адвокат, сахар, лак или другое вязкое вещество.
– И это вещество высохло?
– Да, сэр.
– Оставив след, к которому порошок не пристает?
– Да.
– Такой отпечаток может держаться очень долго?
– Да, сэр.
– Обычный отпечаток, содержащий влагу и сальные вещества, сохраняется ограниченный период времени?
– Да, сэр.
– А этот отпечаток относится к отпечаткам особого типа?
– Вот именно, сэр.
– Он не исчезнет так быстро, как обычный отпечаток?
– Совершенно верно.
– Значит, можно сказать, что этот отпечаток мог быть оставлен в рождество прошлого года, когда обвиняемая ела сладости, а пистолет в то время находился у ее мужа.
– Я не могу сказать, когда был сделан этот отпечаток, - покраснев, сказал Трэгг.
– Но он мог быть сделан в рождество прошлого года?
– Да, это возможно.
– Вот именно, - сказал Мейсон.
– Больше у меня вопросов к свидетелю нет. Я возражаю против приобщения этого револьвера к вещественным доказательствам, поскольку он к делу не относится. Для этого не было приведено достаточно оснований.
– Однако имеются достаточные основания утверждать, - сказал судья Фейллон, - что с помощью этого револьвера было совершено преступление, и в качестве такового его можно приобщить к вещественным доказательствам.
– Я отпускаю лейтенанта Трэгга и прошу Симли Бейсона занять свидетельское место, - заявил Эллис.
Бейсон подошел к свидетельскому месту как человек, которому неизбежно придется пройти через эту процедуру. Подняв руку, он произнес текст присяги, назвал секретарю свою фамилию и домашний адрес. Затем с нескрываемой враждебностью он посмотрел на Мартена Эллиса.