Дважды возрожденный
Шрифт:
– Может, лучше зайдем в Цитадель?
– Нет. Мы ее не любим и стараемся без особой надобности не заходить за ее ворота.
– Почему?
– интересуюсь я, садясь на камень.
– Здесь же нет Столба, связывающего срезы.
На лице гномихи появляется улыбка.
– Ты уже много знаешь.
– Не очень много. По крайней мере меньше, чем хотелось бы.
– Я с недовольной миной на лице верчусь на камне, пытаясь устроиться поудобнее.
– Думаешь, это мир был всегда таким, как сейчас?
– Она показывает рукой на камни у моих ног.
– Не знаю, - пожимаю плечами.
– Никогда об этом не задумывался.
–
– А-а-а, знаю, - перебиваю я рассказчицу.
– Проходили мы это. Телепатии и телепортации всякие.
– То, что ты назвал, у них, наверное, умели даже дети.
– Она перекинула спутанный хвост волос на левое плечо.
– Ты даже не сможешь представить себе их возможности. Используя внутренние силы, они могли строить города, при этом даже не пошевелив рукой. Они создавали новые виды растений и деревьев, изменяя этой же силой биокод зерен.
Я с интересом слушаю ее рассказ, не переставая удивляться. Гномиха одета, по моим меркам, в какое-то тряпье, ездит верхом на верблюде и так спокойно рассуждает о биокоде зерен.
– Их способности возрастали с каждым поколением. Если бы лакты захотели, то поработили бы все срезы. Ведь им и до сих пор нет равных... Я даже не знаю, с кем их можно сравнить.
– И куда же они делись?
– шевельнулся я на неудобном камне.
– Мы, копачи, тогда еще были намного сильнее, чем сейчас. У нас был период подъема. Появились новые технологии, возросла рождаемость, - пропустив мой вопрос мимо ушей, продолжила гномиха.
– Мы были обеспокоены таким сильным соседом. Несмотря на его миролюбие, мы боялись, что рано или поздно лактам не хватит родного среза и они двинутся дальше. А тут еще обнаружилось, что на их срезе большие залежи необходимого для наших детей минерала...
– И вы напали на них?
– попытался я угадать ее следующую фразу.
– Да, - утвердительно мотнула гномиха уродливой головой.
– Мы напали на лактов. Они даже не сопротивлялись... Лакты встречали нас на порогах своих убогих лачуг с улыбкой. Даже умирая, они не переставали улыбаться.
– Она не скрывает своих эмоций, и в каждом ее слове сквозит боль, боль за ошибки предков.
– Мы уже почти захватили этот срез. Точнее, это был не захват, а бойня. В течение нескольких дней почти все население было истреблено. Срез был умыт кровью лактов. Мы уже праздновали победу. Для полного господства еще оставалось взять остров Ерех в Северном океане
– Здесь были океаны?
– удивляюсь я, оглядывая сухую каменистую почву, уже несколько месяцев не видевшую дождя.
– Да. Северный и Южный. Они разделяли сушу на четыре континента. И еще множество морей и рек.
Я с недоверием смотрю на серые зубья скал. Неужели здесь когда-то цвели сады, ухоженные заботами лактов, и изумрудные волны накатывали на берег?
– На этом острове мы впервые встретили сопротивление. Вид крови подействовал
– в ее голосе зазвучала гордость. Остался только один лакт. Он стоял на вершине башни посреди крепости. Лакт был тяжело ранен. Он знал, что ему тоже суждено умереть. Мы были на стенах, когда он поднял руки вверх и прокричал: "Умри, мой мир, вместе со мной!" - и бросился вниз. И мир умер. Умер вместе с лактом. Сперва умерли все животные, потом засохли деревья. Высохли океаны. За два года рай превратился в то, что ты сейчас видишь вокруг себя.
– Эта крепость - Цитадель?
– догадался я.
– Поэтому вы ее и не любите.
– Да, это она, - бросила гномиха мрачный взгляд в сторону темно-зеленых стен.
– Это символ нашего позора. И точка, с которой начался упадок. Мы не получили с этого среза никакой пользы, за исключением руды из шахт... Сейчас копачи стараются без надобности не появляться на этом срезе.
– Печальная история, - я тяжело вздохнул.
– Я и не думал, что вы такие воинственные. У меня всегда гномы ассоциировались с рудокопами или строителями.
– Что есть, то есть.
Солнце поднялось и начало пригревать. Гномиха расстегнула плащ, выставив напоказ уродливое тело, прикрытое сетчатой одеждой.
– А зачем я тебе?
– вернулся я к первоначальной теме разговора.
– Ведь ты не просто так это рассказала.
– Дело в том, что они вернулись!
– наклонившись ко мне, гномиха шепотом произнесла эту фразу. От ее близости у меня во рту сразу же появился неприятный сырный привкус.
– Кто - они?
– не понял я.
– Лакты.
– Сейчас это слово прозвучало из ее уродливых губ как ругательство
– Так ты же сама сказала, что вы их уничтожили давным-давно.
– Похоже, кто-то остался жив. Он долго скрывался, наверное на других срезах, а теперь вернулся.
– Лакты - долгожители?
– Они живут в сотни раз дольше нас, а мы живем раз в пять дольше людей.
– Значит, это он управляет стадами животных, нападающих на Цитадель и гномов, работающих у шахты, пользуясь тем, что они не видят в зоне действия Столбов существ из других срезов?
– выпалил я на одном дыхании.
– Ты довольно умен, - с удивлением взглянула мне в глаза гномиха.
– А животных он приводит из других срезов и управляет ими, используя свои способности. Он слишком слаб, чтобы вступить с вами в открытую войну, вот и пытается истребить вас путем уменьшения рождаемости. А если еще учесть продолжительность его жизни, то получается, что у него есть все шансы увидеть смерть последнего копача, - высказал я все свои догадки.
– Да, все именно так. Ты сам до этого додумался или кто подсказал?
– как бы между прочим поинтересовалась гномиха.