Дважды возрожденный

Мурич Виктор Борисович

– Сам!
– выпятил я грудь.

– Молодец, - улыбнулась она.
– Возможно, тебе даже хватит мозгов выполнить мое предложение.

– Ну скажи, наконец, к чему ты это все ведешь? Я уже понял, что ты что-то от меня хочешь, но, вот что - не пойму никак.

– Я предлагаю тебе возвращение домой, - произнесла она, пристально глядя мне в лицо, как бы желая не пропустить реакцию на свои слова.

Я с трудом удержался, чтобы не вскочить на ноги. Нечеловеческими усилиями придаю лицу невозмутимое выражение. Кажется, гномиха разочарована моей

реакцией. Она ожидала большего.

– Можно поподробнее?
– лениво потягиваюсь я, широко зевая. Знала бы она, чего мне это стоит.

– Ты сделаешь то, что я скажу. За это я вывожу тебя в твой срез.

– А они?
– машу я в сторону зрителей на стене Цитадели.
– Они как же?

– Они останутся выполнять Договор, - пренебрежительно отмахивается она рукой.
– Зачем они тебе нужны? Главное то, что ты попадешь домой.

Я решаю сделать ход конем. Раз я так ей нужен, значит, можно попробовать поиграть на моих условиях и попытаться вытащить домой всех. Не могу сказать, что я не хочу вернуться в родной мир. Хочу, даже очень. Но уйти, оставив их здесь? Я оглядываюсь на Цитадель.

Мичман, Мотор, Стас, Миша, Лена, Рита, Малыш. Сейчас вы самые близкие для меня люди, и бросить вас - это предательство. Мы слишком много пережили вместе, чтобы я вот так взял и ушел.

– Спасибо за познавательную беседу, - встаю я с камня и отряхиваю джинсы.
– Но твое предложение меня не интересует. До встречи.

Я делаю гномихе прощальный взмах рукой и, повернувшись к ней спиной, медленно иду к Цитадели. Иду и жду ее оклика. Если она меня не позовет, то получится, что я самым настоящим образом упустил шанс вернуться домой. Ворота все ближе и ближе. Их распахнутые половинки ждут меня, чтобы с гулом захлопнуться за спиной.

Теперь я совершенно другими глазами смотрю на Цитадель. Теперь для меня это не просто крепость, теперь это памятник погибшего народа, их последняя попытка спастись. Я не могу сказать, что мне их очень жаль. По-моему, они были глупцами... Владея такими силами, впустили врага на свой срез и дали себя уничтожить... Нелепость. Да еще и встречали его с улыбками на порогах своих жилищ. Нет, нам, людям, стремящимся выжить любой ценой, этого не понять.

– Витя!
– раздается у меня за спиной.
– Разговор еще не окончен.

Я с недовольной миной на лице неспеша оборачиваюсь.

– А о чем еще говорить?
– пожимаю плечами.
– Ты сделала свое предложение. Я отказался. Вот и все. И точно так же поступят и остальные, - кивок в сторону Цитадели.
– Если ты не знаешь, то у нас это называется предательством. У нас не принято бросать друзей в беде.

Стараюсь себя сдерживать, чтобы бурлящее во мне волнение не выдал голос. Внутри все ликует. Окликнула. Все-таки окликнула. Значит, я ей действительно очень нужен.

– Твое предложение?
– Наши роли меняются.

– Ты учишь меня переходить из среза в срез. И все. Все остальное мы сделаем сами.

– Нет, - как от удара дернулась она.
– Ни один копач...

–

Знаю, знаю, - перебил я.
– Ни один копач никогда не научит чужака ходить по срезам. Все это я уже слышал. Но это и есть моя цена за услуги.

– Но ты еще даже не знаешь, что я собираюсь тебе предложить, - удивилась она.

– Знаю.
– И выдал первую же версию, которая появилась у меня в голове. Ты хочешь, чтобы я убил лакта... Сами вы этого сделать не в состоянии, так как он, скорее всего, на этом срезе где-нибудь в районе одной из шахт. Находясь в зоне невидимости, он преспокойно себе управляет животными.

Выражение ее уродливой морды, украшенной мясистым крючковатым носом, подтвердило мою правоту.

– Вы ведь можете пригласить другого человека с Земли, - решил я добить ее окончательно.
– Но ему придется проходить длинный курс подготовки, для того, чтобы выжить в этом мире. А мы уже своего рода специалисты в этой области.

И снова я попал в яблочко.

– Да. Все именно так, как ты сказал.
– Она скорчила непонятную для меня гримасу то ли недовольства, то ли восхищения.
– Мы, копачи, часто недооцениваем окружающих, глядя на них сквозь призму своей гордыни.

– Ничего, - утешительно говорю я.
– Жизнь вас еще научит. А теперь давай ближе к делу. Опиши в подробностях, что от меня требуется.

– Во-первых, найти и уничтожить лакта. Из полезного могу добавить, что лакты смертны и убить их можно любым оружием. Внешне лакты неотличимы от вас, людей. И помни, что он может убить тебя, даже не пошевелив рукой.
– Она задумалась и добавила: - Физически они никогда не сражаются. Твой противник будет использовать окружающую тебя природу. Никогда не забывай, что он здесь дома. Здесь ему подвластно все. Я сама удивляюсь, почему он не принимает более жестких мер в отношении нас. Возможно, он болен или каким-то образом растерял свою силу. Не знаю.

– А во-вторых?
– как бы между прочим поинтересовался я.

– А во-вторых, ты должен помочь мне решить довольно щекотливый вопрос.

– Какой же?
– интересуюсь, ожидая какой-то гадости. И я не ошибся.

– Мой отец, король копачей, тяжело болен. Он...

– Это выходит, что я вот так запросто разговариваю с принцессой гномов, перебил ее я, отвесив немного шутливый поклон.
– Ваше высочество.

– Не паясничай. Тебе не идет, - осадила она меня.
– Ты так и будешь как пень торчать? Может, присядешь?
– Она опять указала рукой на камень.

Возвращаюсь на свое прежнее место напротив гномихи.

– Перед тем как ты продолжишь свой рассказ, определимся с оплатой за мои услуги. Ты согласна на мои условия? Да или нет? Если да, то мы продолжаем разговор. Если же нет, то мне уже пора.
– Я делаю вид, как будто хочу встать с камня.

Гномиха жестом усаживает меня обратно.

– Хорошо, я научу тебя ходить по срезам. Но это навсегда останется между нами, потому что, если это всплывет, у меня возникнут серьезные проблемы.