Две крепости
Шрифт:
Хоббитам принесли их котомки. Они существенно потяжелели. Вместе с ними принесли два прочных посоха из полированного дерева, окованных железом, с плетеными кожаными ремнями, продетыми сквозь резные головки.
– У меня нет достойных прощальных даров для вас, - сказал Фарамир.
– Примите эти посохи. Они пригодятся вам. Это любимое мастерами Гондора дерево лебетрон. Их заново оковали для вас. Посохи не потеряются, на них чары. Да сохранят эти чары свою силу под тенью, в которую вы идете.
– Любезнейший
Медлить было нечего. Из какого-то дальнего угла привели Горлума, теперь он выглядел гораздо спокойнее, хотя жался поближе к Фродо и избегал взгляда Фарамира.
– Вашему проводнику нужно завязать глаза, - сказал Фарамир, - но вас и вашего друга я освобождаю от этого.
Но Горлум заскулил и начал цепляться за Фродо, когда к нему подошли с повязкой. Фродо сказал:
– Завяжите глаза нам всем, и мне первому - тогда, может быть, он увидит, что ему не хотят причинить зла.
Так и было сделано. После долгих переходов и ступенек они ощутили вокруг ароматный свежий воздух. Еще некоторое время они шли вверх, потом вниз, наконец остановились, и голос Фарамира приказал снять с них повязки.
Вокруг снова был лес. Шума водопада не было слышно. Между ними и потоком находился длинный склон. С запада между деревьями светлело, словно мир там обрывался, а за его краем было только небо.
– Здесь нам предстоит проститься в последний раз, - сказал Фарамир.
– Примите мой последний совет: не сворачивайте пока на восток. Идите прямо, тогда лес еще на много лиг прикроет вас. Держитесь ближе к склонам. В начале пути можно, я думаю, идти днем. Страна дремлет в обманчивом покое, зло временно отступило от нее. Прощайте, доброго вам пути.
Он простился с ними по обычаю своего народа: кладя руки на плечи и целуя в лоб.
– Да пребудут с вами мысли всех людей доброй воли!
Они поклонились ему очень низко. Фарамир повернулся и, не оглядываясь больше, отошел к своим стражам, безмолвно ожидавшим неподалеку. Хоббитов опять удивило, как быстро и бесшумно двигаются эти зеленые люди - они исчезли из виду почти мгновенно. Лес, где только что стоял Фарамир, был теперь пуст и безлюден.
Фродо вздохнул и повернул на юг. Пока они прощались с Фарамиром, Горлум демонстративно рылся в земле у подножия дерева. «Опять он голоден, - подумал Сэм, - и опять все начинается сначала».
– Ушли они?
– спросил Горлум, понимая голову.
– Ззлые, нехорошие люди! Шея у Смеагорла еще болит от них, да! Пойдемте.
– Идем, - согласился Фродо.
– Но если у тебя не нашлось доброго слова для тех, кто подарил тебе жизнь, уж лучше помалкивай.
– Славный хозяин!
– поспешно отозвался Горлум.
– Смеагорл шутит. Смеагорл все прощает, да, все, даже славные шуточки доброго хозяина. Славный хозяин, славный Смеагорл!
Хоббиты
Дважды они останавливались подкрепиться сушеными фруктами, солониной, хлебом - дарами Фарамира. Горлум есть не стал.
Вокруг царил зеленоватый сумрак. Солнце успело пройти свой дневной путь и склониться к закату - лишь тогда, по золотистым переливам в зеленой листве, они поняли, где оно. Было прохладно и тихо. Птицы не то разлетелись, не то враз онемели. Рано стемнело и, не помня себя от усталости, хоббиты остановились. Заповедное Озеро осталось в семи лигах позади. Фродо пристроился в выемке меж корней древнего дерева и крепко уснул. Сэм спал тревожно, то и дело просыпаясь, и высматривал Горлума. Тот улизнул еще вечером, да так и не показывался - может, залез в какую-нибудь нору, может, рыскал вокруг, но с первыми проблесками утра объявился.
– Вссставать пора, давно пора, - разбудил их знакомый голос.
– Идти еще долго. На восток, а потом - южнее… Надо поспешить!
И снова Фродо со спутниками шагал по странному молчаливому лесу. Было душно, словно перед грозой. Горлум часто останавливался, принюхиваясь и что-то бормоча, потом начал поторапливать хоббитов.
К концу второго дня лес изменился, деревья стали крупнее и реже: раскидистые вязы, огромные остролисты, гигантские дубы, на которых уже начали распускаться почки. Меж деревьев попадались лужайки, поросшие белыми и голубыми анемонами и лесным гиацинтом. Не видно было ни птицы, ни зверя, но открытых мест Горлум боялся, и они шли осторожно, крадучись, от одного пятна тени к другому.
Но вот лес кончился. Они сели под старым кряжистым дубом с огромными узловатыми корнями. На юг уходила глубокая туманная долина. Справа, далеко на западе, темнели на фоне заката гордые хребты Гондора. Слева стеной поднимался мрак: то были пределы Мордора, и оттуда к Реке спускалась все расширявшаяся долина. По ней протекал большой ручей. Дорога бледной лентой вилась по его берегу и исчезала вдали в холодном белом тумане, в котором Фродо чудились выступающие вершины каких-то старых, полуразрушенных шпилей и башен.
– Где мы?
– повернулся он к Горлуму.
– В опасссных месстах, хозяин. Дорога ведет от Лунной Крепости прямо к разрушенному городу у Реки. Ужасное место, там все плохие, ззлые. И мы не будем слушать людских советов. Не нужны дороги. Шли без дорог и дальше пойдем. На восток, прямиком туда, - он махнул тощей ладонью в сторону мрачного черного хребта.
– Нам нельзя идти по этой дороге. Тут ходят ззлые люди из крепости.
Фродо глянул на пустынную дорогу. Просто давно не хоженая дорога - и все. Но что-то заставило его содрогнуться. В воздухе словно чувствовалось чье-то незримое враждебное присутствие, а ручей в долине был тот самый Моргулдуии - отравленный поток, берущий начало из Долины Нежити; именно о нем предупреждал их Фарамир.