Две недели на соблазнение
Шрифт:
— О Господи… — пробормотал Ралстон.
— Он назвал меня шлюпкой! — заявила девушка. — Нет, кажется, не так…
— Может быть, шлю… — Саймон умолк и закашлялся.
Заметив сжатые кулаки брата, Джулиана сказала:
— Как бы ни назвал, это был не комплимент — теперь вижу.
— Да, не комплимент, — кивнул герцог.
Девушка на мгновение задумалась.
— Что ж, значит, он заслужил то, что получил, не так ли?
— Лейтон, нельзя ли моей сестре подождать где-нибудь, пока
Саймон встал, заставив себя сохранять спокойствие.
— Конечно.
— Ты собираешься говорить обо мне?! — выпалила Джулиана.
«Интересно, эта женщина может хоть когда-нибудь промолчать?» — подумал Саймон.
— Да, собираюсь, — ответил Ралстон.
— Но я бы хотела остаться.
— Не сомневаюсь.
— Ах, Гейбриел… — заговорила Джулиана ласковым голосом — так обычно разговаривают с необъезженными лошадьми и обитателями психиатрической лечебницы.
— Не испытывай судьбу, сестрица!
Она замолчала, и Саймон не поверил своим глазам, когда понял, что девушка обдумывает, как ей вести себя дальше. Наконец она встретилась с ним взглядом, и ее яркие голубые глаза вспыхнули от раздражения.
— Ваша светлость, куда вы поместите меня, пока будете с моим братом заниматься своими мужскими делами?
Поразительно! Она сопротивлялась на каждом шагу.
Саймон направился к двери и пропустил девушку в коридор. Выйдя следом за ней, он указал на комнату прямо напротив.
— Там библиотека. Располагайтесь.
— Гм… — Джулиана поморщилась.
Саймон спрятал улыбку и, не в силах удержаться, проговорил:
— Позвольте заметить, я счастлив видеть, что вы все-таки готовы признать свое поражение.
Она резко повернулась и шагнула к нему, почти коснувшись своей грудью его груди. Казалось, воздух между ними накалился, и Саймона затопил ее запах — запах красной смородины и базилика. Тот же аромат он уловил несколько месяцев назад — до того, как узнал, кто она такая. И до того, как все изменилось.
С трудом подавив желание ощупать взглядом пространство кремовой кожи над декольте ярко-зеленого платья, герцог отступил на шаг. Увы, у девушки напрочь отсутствовало чувство приличия.
— Я могу признать свое поражение в бою, ваша светлость, но никогда — в войне.
Он понаблюдал, как она пересекла коридор, вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Покачав головой, прошептал:
— Джулиана Фиори — настоящее бедствие. Просто чудо, что она продержалась в высшем свете уже полгода.
И чудо, что в свете терпели ее уже полгода.
— Она заехала ему коленом между ног, — сказал Ралстон, когда Саймон вернулся в кабинет.
— Похоже, что так. — Герцог плотно прикрыл за собой дверь, словно хотел как можно основательнее отгородиться
— Черт возьми, что мне с ней делать?!
Саймон промолчал. Они с Ралстоном едва выносили друг друга, и если бы брат-близнец маркиза не был другом герцога, то никто из них не стал бы с другим даже заговаривать. Ралстон всегда был ослом. И не мог он на самом деле спрашивать его, Саймона, мнения.
— О, Лейтон, мой вопрос был риторическим. Мне бы и в голову не пришло спрашивать у тебя совета. Особенно по поводу сестер.
Стрела попала в цель, и Саймон объяснил, куда именно Ралстон может отправиться за советом.
Маркиз рассмеялся.
— Так-то лучше. А то я уже забеспокоился — мол, каким любезным хозяином ты стал. — Он прошел к буфету и налил в стакан на три пальца янтарной жидкости. Повернувшись, спросил: — Скотч?
Саймон занял свое место, осознав, что ему, вероятно, предстоит изрядно понервничать.
— Какое щедрое предложение, — буркнул он.
Ралстон протянул ему стакан скотча и тоже сел.
— А теперь давай поговорим о том, как случилось, что моя сестра оказалась у тебя в доме среди ночи.
Саймон сделал неторопливый глоток и лишь потом ответил:
— Я ведь, кажется, уже рассказал… Она была в моей карете, когда я покидал бал.
— А почему ты не известил меня об этом незамедлительно?
Что ж, хороший вопрос. Саймон покрутил стакан в пальцах, размышляя о том, почему он действительно сразу же не привел Ралстона. Ведь его сестра дерзка, и она воплощала в себе все, что он, Саймон, не переносил в женщинах.
Но она обворожительна… И была такой с самой первой минуты, как он встретил ее в том проклятом книжном магазине, где она покупала книгу для своего брата. А потом он встретил ее на Королевской художественной выставке. И она позволила ему поверить…
— Быть может, вы назовете мне свое имя? — спросил он тогда, не желая терять ее. Те недели после встречи в книжном магазине показались ему вечностью. Она в задумчивости выпятила свои прелестные губки, и он учуял победу. — Позвольте, я начну первым. Меня зовут Саймон.
— Саймон?
Он с улыбкой кивнул. Ему понравилось, как в ее устах прозвучало имя, которым он уже много лет не пользовался в обществе.
— А ваше имя, миледи?
— Ох, думаю, оно испортит все удовольствие. — Она помолчала, и ее сияющая улыбка осветила зал. — Вы не согласны, ваша светлость?
Выходит, она знала, что он герцог, и ему еще тогда следовало бы сообразить: тут что-то не так. Но он был буквально околдован. Покачав головой, он стал медленно приближаться к ней, вынуждая ее поспешно отступать, чтобы сохранить дистанцию, и это преследование увлекло его.