Две твердыни

Толкиен Джон Роналд Руэл

К Башне с тыла из Теснины вели широкие ступени. На одной из самых нижних встал Арагорн. В его руке сверкал Андрил, и какое-то время ему удавалось сдерживать натиск орков и горцев, чтобы рохирримы, пробившиеся к Башне, успели подняться к воротам. Немного выше на одном колене стоял Леголас с натянутым луком. У него осталась всего одна стрела, и он, наклонившись вперед, ждал, готовый выпустить ее в первого врага, который осмелится подойти к ступеням.

— Все, кому удалось дойти сюда живыми, уже в безопасности за стеной, Арагорн! — закричал он. —

Поднимайся к нам!

Арагорн повернулся и побежал по ступеням, но споткнулся от усталости. Орки с воем побежали к рыцарю, протягивая когтистые лапы, чтобы схватить его. Первый упал со стрелой Леголаса в горле. Остальные прыжками перескочили через его труп и продолжали бежать дальше. Вдруг огромный камень, который кто-то столкнул сверху, покатился по ступеням и отогнал врагов вниз. Арагорн сумел добраться до ворот, и их захлопнули за ним.

— Бой принимает плохой оборот, — произнес он, отирая рукой пот со лба.

— Плохой, но все же не безнадежный, пока ты с нами, — ответил Леголас. — А где Гимли?

— Не знаю, — ответил Арагорн. — Последний раз я видел его, когда он дрался за стеной в самой Теснине, потом враги нас разделили.

— Печальная новость, увы! — воскликнул Леголас.

— Гимли сильный и храбрый гном, — сказал Арагорн. — Надеюсь, что ему удалось добраться до пещер, а там он будет в большей безопасности, чем мы; гномы — знатоки подземелий.

— Что ж, утешимся этим, — сказал Леголас. — Но я бы хотел быть рядом с ним. Я бы сказал ему, что на моем счету уже тридцать девять убитых орков.

— Если он пробьется в пещеры, то по дороге наверняка тебя переплюнет, — рассмеялся Арагорн. — Я не видел никого, кто бы орудовал топором лучше этого гнома!

— Надо набрать стрел, — сказал Леголас. — Скорее бы кончилась ночь! При дневном свете легче попадать в цель.

Арагорн пошел в Башню и, к великому огорчению, узнал, что Эомера в крепости нет.

— Он сюда не возвращался, — ответил Арагорну воин из Западной Лощины. — В последний раз его видели, когда он собрал вокруг себя людей и дрался у выхода из Теснины. С ним были Гамлин и гном, но я не смог к ним пробиться.

Арагорн прошел внутренний двор и поднялся по лестнице в самый верхний покой Башни. На фоне окна резко очерчивался силуэт Короля, смотревшего в долину.

— Какие вести, Арагорн? — спросил он.

— Внешняя стена в руках врагов, Повелитель, — они нас заставили отступить; многие наши ушли в пещеры.

— Эомер здесь?

— Нет, мой Король, Эомер был с теми, кто дрался в Теснине. Мог пробиться в гору. Туда многие отступили. Можно ли в пещерах спастись, не знаю.

— Можно, и легче, чем здесь. Мне доложили, что в пещерах сделаны большие запасы. Воздух там хороший, в скалах пробиты колодцы. Если вход охраняют храбрые воины, никто туда не войдет. Там можно очень долго обороняться.

— Орки принесли из Ортханка лиходейские штуки, — сказал Арагорн. — У них есть огонь, который разрушает скалы. Именно так они пробились к внутренней стене. Если они не смогут прорваться

в пещеры, они могут закрыть выходы и замуровать там людей. А нам сейчас собрать силы надо для собственной обороны.

— Душно здесь, как в темнице, — сказал Король. — Если бы я мог с копьем у седла выехать во главе воинов в поле, может быть, узнал бы радость битвы и славно кончил жизнь. А здесь я ни на что не годен.

— Здесь, Король, ты пока под защитой крепчайшей твердыни Рохана, — ответил Арагорн. — И здесь больше надежды на спасение, чем в Эдорасе и даже в горном Дунгарском Укрытии.

— До сих пор никто еще не мог взять штурмом Рогатую Башню, — сказал Феоден. — Но я стал сомневаться. Мир изменился, и то, что когда-то было неприступным, может теперь оказаться ненадежным. Какая башня выдержит натиск такого огромного числа врагов и такой ненависти? Если бы я знал, насколько возросла сила Исенгарда, может быть, не спешил так опрометчиво навстречу Саруману, несмотря на все искусство Гэндальфа. Его советы кажутся мне сейчас не такими хорошими, как дома в блеске утра.

— Не суди поспешно о мудрости Гэндальфа, о Король! — воскликнул Арагорн. — Подожди, чем все кончится.

— Конец наступит скоро, — ответил Феоден. — И я не хочу кончить свой путь, как старый барсук в капкане. Снежногривый, Хасуф и скакуны моих гвардейцев здесь, во внутреннем дворе. На рассвете я созову людей боевым рогом Хельма и выеду за стены Башни на открытую битву. Поедешь ли ты со мной, Арагорн сын Араторна? Либо мы прорубим себе дорогу, либо встретим смерть, достойную песни… Если останется в живых кто-нибудь, кто сможет о нас эту песню сложить.

— Я поеду с тобой, Король, — ответил Арагорн.

Он вернулся на стену, обошел ее по кругу, подбадривая воинов и помогая обороняющимся в тех местах, где продолжали наседать орки. Леголас всюду сопровождал его. Огненные вспышки время от времени сотрясали стены, на них беспрестанно забрасывались крючья с веревками и лестницы. Орки снова лезли в крепость, осажденные снова и снова сбрасывали их вниз, на камни.

Наконец, Арагорн встал над главными воротами во весь рост, не обращая внимания на свист стрел. Небо на востоке начинало бледнеть. Арагорн поднял руку ладонью вперед в знак того, что хочет говорить с неприятелем.

Орки взвыли.

— Слезай оттуда! Иди вниз! — орали они. — Если хочешь с нами говорить, лезь сюда! И бери с собой Короля! Мы — боевые Урук-Хай! Мы вытащим его из норы, если сам не выйдет! Веди Короля!

— Выйти или нет — на то воля самого Короля, — ответил Арагорн.

— А если так, чего ты-то пришел? Чего высматриваешь? — спрашивали гоблины. — Хочешь нас пересчитать? Нас — туча! Мы — боевое племя Урук-Хай!

— Смотрю на рассвет, — произнес Арагорн.

— А чем тебе поможет рассвет? — издевались орки. — Мы — боевые Урук-Хай, не боимся воевать, нам все равно, ночь или день, тихо или буря. Мы пришли убивать и убьем вас при солнце быстрее, чем при луне. Свет тебе не поможет!