Две жены моего мужа
Шрифт:
Часто моргаю, чтобы прогнать с глаз выступившие слезы и снова натыкаюсь на одну единственную фразу:
“Вероятность отцовства: 99,9999999998 %
Глава 17
— Зара, вернись! Вернись, кызым! — кричит мне вслед свекровь, но я не думаю останавливаться.
Лечу вниз по лестнице, чуть не спотыкаюсь и не падаю, но вовремя хватаюсь за перила. На крики из кухни выбегает Нурия в фартуке и смотрит на меня с болью и жалостью, что выть хочется.
В
— Зара, прошу тебя, не сбегай, — енешка берет меня за руку и пытается остановить. — Мы что-нибудь придумаем. Этого ребенка не будет.
— Мама, что вы говорите? — ахаю я и гляжу на нее воспаленными глазами. — Этот ребенок уже есть. И он плод его измены! Понимаете? Она говорила правду! Карим спал с ней. Не раз и не два. Мне как с этим жить?
Никогда прежде я не позволяла себе разговаривать со свекровью в таком тоне. Она ведь тоже мой близкий человек, который знает меня с детства. Но ее желание спасти нашу семью теперь только раздражает.
— Зара, дочка, — мама Карима берет мое лицо в ладони, — Не оставляй его. Он не сможет без тебя. Он тебя любит.
— Мне не нужна такая любовь, — вспыхиваю я. — И он без меня прекрасно смог. В Астане, в Актау, и, наверное, в других городах, куда он брал с собой эту шлюху. Вы ведь знаете, что он ей платил из денег компании? Несколько месяцев она была его содержанкой, токалкой. А теперь лежит весь такой больной — тут помню-тут не помню — и поет мне песни о вечной любви.
Меня накрывает цунами злости и ненависти. Стихийное бедствие, которое камня на камне не оставило от моей жизни, моей семьи, моего светлого чувство, которое я пронесла через всю жизнь. Я любила его, когда была девочкой, девушкой и женщиной. Сколько себя помню.
Рукой отстраняю свекровь и иду к лестнице.
— Зара, куда ты? — ошарашенно зовет она.
— Зара, девочка, остановись, — дрожащим голосом умоляет Нурия.
Но я никого не слышу. Встаю на первой ступеньке и ору дурниной на весь дом, чтобы Карим точно услышал.
— ТЫ! Слышишь меня? Я тебя ненавижу! Я даже смотреть на тебя не могу, потому что хочу убить! Но Аллах уже наказал тебя тем, что ты лежишь и не можешь встать. Так тебе и надо! Слышишь, да? Мне тебя не жалко! Ты заслужил все, что с тобой произошло! Живи теперь с этим, Карим!
Поворачиваюсь и вижу сначала Нурию, вжавшуюся в стену, затем плачущую свекровь и нового персонажа нашего театра абсурда — Искандера. Тот только вошел и стоит у двери с раскрытым от удивления ртом.
— Что здесь происходит? — спрашивает и сводит брови
— Происходит то, что твой идеальный брат заделал ребенка токалке, — в ярости выплевываю каждое слово.
Решительно возвращаюсь к своим вещам, набрасываю пуховик и даже не застегнув его, выбегаю на улицу. Ледяной ветера обжигает мокрые щеки. Я глотаю ртом холодный воздух, не думая о том, что могу заболеть. Да что там! Я готова бежать по снегу, только бы оказаться подальше от мужа-предателя и этого дома, который мы строили, чтобы встретить в нем старость.
— Зара, не делай глупости, тебя нельзя за руль!
Искандер берет меня за локоть и резко разворачивает к себе.
— Отпусти! — кричу на него.
— Что за истерика? — орет на меня в ответ. — Совсем с ума сошла?
— Да кто ты такой, чтобы называть меня истеричкой и сумасшедшей? — цежу сквозь зубы.
— Кто я? Я твой старший брат. Всегда им был и останусь. Ты не можешь водить машину в таком состоянии.
Воинственно вырываю свою руку из его захвата.
— Могу. Не стой у меня на пути, Искандер!
— Зара! Зара!
— Нет больше Зары! — бросаю на ходу.
Выезжаю из коттеджного городка, давлю на газ и плачу. Жгучие слезы застилают глаза и дороги уже не разобрать. Искандер был прав — мне нельзя было садится за руль. Но назад дороги нет. Съезжаю на обочину, глушу двигатель и сижу несколько минут в полнейшей тишине и в лютом холоде — без работающей печки тепло испарилось быстро. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, затем беру салфетку и протираю глаза. Тушь потекла, глаза опухли, нос покраснел. Сейчас я меньше всего похожа на себя прежнюю, и ведь правда — нет больше прежней Зары.
В сумке звонит телефон и я даже знаю, кто это. Достаю смартфон и истерично смеюсь, потому что угадала — это мама.
— Зара, вернись домой! — требует она.
— Уже доложили?! — злая ухмылка вырвалась неожиданно.
— Я боюсь за тебя, сейчас везде гололед, а ты в таком состоянии, — тут же смягчается она.
— Нет, я не готова пока туда ехать.
— Тогда приезжай ко мне, — просит мама.
— Нет, но у меня к тебе просьба. Ты не могла бы забрать к себе Дильназ? Она заканчивает сегодня в четыре, я попрошу водителя, чтобы он отвез ее к тебе. А ей я придумаю, что сказать.
Мама тяжело вздыхает и отвечает:
— Хорошо. Только куда ты поедешь?
— К Индире, — озвучиваю первую же мысль. — Может, даже переночую у нее, если разрешит.
— Телефон только не отключай, — умоляет мать.
По крайней мере моя Диля будет с бабушкой, и мне от этого легче. Она не должна видеть меня такой раздавленной, сумасшедшей и на грани нервного срыва. Завершив разговор с мамой, звоню лучшей подруге. Она берет со второго гудка.
— Привет, дорогая! — радостно приветствует она.