Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах
Шрифт:
— За счет заведения, — подмигнул мне мой персональный гипнотизер и протянул бокал, украшенный долькой апельсина.
— Спасибо, — неожиданно охрипшим голосом пробормотала я и поспешила добавить, рассмотрев надпись на бейдже бармена: — «Джед»… Ты просто виртуоз в своем деле.
Возможно, в другой ситуации это и не прозвучало бы двусмысленно, но в тот момент все эмоции были написаны у меня на лице, и Джед лишь плотоядно улыбнулся и подмигнул мне, давая понять, что целиком и полностью согласен со сказанным. Я опустила глаза к бокалу, напоминая себе, что я на работе, и не могу отвлекаться на флирт, но стоило мне сделать глоток, как я поняла, что в этой битве разума и эмоций выиграют последние. Боковым зрением я видела, как Джед наблюдает за мной, но продолжала усиленно изображать, что коктейль интересует меня больше, чем его создатель, к тому же «Секс на пляже» действительно был хорош. Пока я наслаждалась вкусом и подпитывала кровь алкоголем, Джед представил воистину прекрасное зрелище и для моего взора, устроив «файер-шоу». Пока он и еще два бармена
— Ты обещал мне «Оргазм».
— Он будет вне этих стен.
И он был. Яркий как горящая самбука и насыщенный как абсент. В сексе Джед тоже оказался виртуозом: только за то, что он делал с моими коленями, ему можно было вручить приз «за самую оригинальную прелюдию». Хоть я и не выспалась ночью, домой вернулась довольная, как сытая кошка. Я была слишком счастлива, чтобы задаваться банальным вопросом: почему такой шикарный экземпляр, как мой бармен, еще не прибран к рукам охотницей за лучшими представителями сильного пола, и просто наслаждалась отношениями, завязавшимися так спонтанно. Они развивались неспокойно и больше напоминали смену времен года: как за теплым летом приходила прохладная осень, так бурные эмоциональные ночи сменялись днями и вечерами разочарований.
Наше следующее свидание с Джедом мы свернули в самом его начале, потому что на просмотре фильма все равно не было возможности сосредоточиться: на нас косился весь ряд, наблюдая за тем, как Джед целует и щекочет мои колени, а я хохочу в истерике. Из кинотеатра мы отправились к нему домой, где феерично завершили начатое часом ранее.
Я не могла прийти в себя от восторга, но он не длился вечно: когда на следующий день я приехала в клуб, где работал Джед, в надежде на повторение вчерашнего, бармен никак не отреагировал на мое появление. Заподозрив неладное, я удалилась в дамскую комнату, где еще раз придирчиво оглядела себя в зеркало. Макияж был идеален, блузка с декольте лишь увеличивала достоинства, на которые при входе в клуб обратили внимание, по меньшей мере, трое парней, а мою пятую точку плотно обтягивали новые джинсы, и я была уверена, что выгляжу сногсшибательно. Увы, любимый мужчина не разделял моих восторгов. Мы очень холодно пообщались, и я уехала домой, обидевшись и не дождавшись предложения провести ночь у него. Джед больше не звонил мне, и я решила, что именно поэтому он все еще свободен — уж слишком спокойно бармен переживал разрывы со своими девушками.
Через неделю случай свел нас на закрытой вечеринке в яхт-клубе; когда твоя работа относится к индустрии развлечений, подобные встречи неизбежны. Я заметила Джеда не сразу: черт дернул меня надеть короткое платье, и я дрожала под открытым небом, проклиная все на свете, и не смотрела по сторонам. Джед был более внимательным и, увидев меня, бросил бар на попечение коллег. Он перешел в наступление так быстро, что я не успела возразить, а когда он «отогрел» меня в подсобке для персонала, а потом в своей машине, я и вовсе оттаяла. Во всех смыслах. Не знаю, почему так быстро простила его, и даже не вспомнила про ссору. Наверное, потому что женщины неравнодушны к прекрасному, а Джед был Искусником. Виртуозом. Гением. Через день он пригласил меня на свидание. Сам. Не помня себя от радости, я поехала на встречу, и даже накрапывающий дождь не мог испортить моего прекрасного настроения. Джед оказался более восприимчивым к непогоде, и пока я, кутаясь в длинный плащ, спешила к нему через сквер, он угрюмо смотрел на меня, скрестив руки на груди. Буркнув что-то невнятное вместо приветствия, он поцеловал меня в щеку и отвел в ближайший бар. Мне не понравились ни его тон, ни кислое выражение лица, но в баре ситуация лишь усугубилась: Джед отвечал на мои вопросы невпопад и постоянно косился на других девушек. Разозлившись, я уехала домой, а Джед даже не сделал попытки меня удержать.
— Ну, как твой роман? — поинтересовалась соседка, с которой я столкнулась на лестничной площадке.
Позавчера она успела увидеть меня с Джедом, когда он меня подвозил, и теперь изводила вопросами.
— Замечательно, — раздраженно фыркнула я, будучи злой на весь мир.
Захлопнув за собой дверь, я принялась стягивать промокший плащ, словно он был виновником моих несчастий, и почему-то именно в этот момент мне в голову закралась шальная мысль, что настроение Джеда зависит от того, что именно на мне надето. Сопоставив факты, я ужаснулась, но сразу поддаваться панике не стала. В конце концов, каждая гипотеза нуждается в тщательном анализе и проверке. Позвонив Джеду, я сообщила ему, что позавчера забыла у него заколку и мне жизненно необходимо ее забрать, а еще через полчаса я была у знакомой двери и решительно нажимала кнопку звонка. Джед вяло отреагировал на мое появление и выглядел недовольным, пока я не ушла в ванную. Там я сняла джинсы и вышла в коридор.
— Что это с тобой? — мгновенно меняясь в лице, игриво осведомился Джед, притягивая меня к себе.
И куда только пропала его недавняя нервозность? Бармен сиял. Его ладонь скользнула
— Джинсы надоели, — в тон ему сообщила я. — Не возражаешь?
Ответ Джеда был предсказуем: он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Его мастерство снова было безупречным, но теперь я не могла насладиться им сполна: гипотеза оказывалась верной.
«Может быть, еще не все потеряно?» — с надеждой подумала я и тут же отмела эту жалкую попытку оправдать поведения Джеда, который не замечал моих тревог, целиком отдавшись процессу, пока я обреченно считала минуты до его окончания. Тревожная мысль еще не до конца оформилась в моей голове, но я понимала одно: я больше не хочу находиться в одной комнате с мужчиной, который уделяет мне внимания не больше, чем турникету в метро, если на мне надеты брюки. Когда Джед довольно прошептал какую-то банальность о моих достоинствах и перекатился на спину, я вскочила с кровати и бросилась одеваться.
— Уже уходишь? — удивленно пробормотал Джед, наблюдая за мной.
— Мне завтра рано на работу.
— Подожди, — прошептал он, удерживая мои руки, которые нервными движениями пытались облачить мои ноги в джинсы, и принялся целовать мои обнаженные колени. — Подожди-и-и-и…
Подозрение, маячившее вдалеке слабым огоньком, теперь било мне в лицо мощным прожектором: я встречалась с извращенцем. Ведь не зря говорят, что грань между безумием и гениальностью очень тонка. Джед был Мастером в мире наслаждений, но при этом Маргаритой была не я, а лишь определенная часть моего тела. Женщина должна уметь закрывать глаза на маленькие недостатки любимого, к тому же, у каждого из нас — свой фетиш, и думаю, что если бы Джед любил место повыше моих колен, мы бы поладили. Но он слишком увлекался ими, забывая о том, что ноги — это еще не вся я. Наше расставание я пережила практически безболезненно, но до сих пор ловлю себя на мысли, что никто и никогда не любил мои колени так, как он.
Глава 12. Горько! или Как не стать первой леди
По одному из старинных поверий на свадьбе нужно кричать «горько», чтобы жизнь супружеской пары была сладкой, но я точно знаю, что этот крик — очередное напоминание невесте, чтобы и в радостный момент поцелуя она не забывала о тех мучениях, через которые ей пришлось пройти до счастливого момента кольцевания.
После предложения руки и сердца в жизни будущего супруга воцаряется относительный покой: заявление в ЗАГС подано, и теперь можно расслабиться и насладиться последними неделями холостяцкого существования. Его избранница, живущая по другим законам, напротив, теряет остатки спокойствия, и после произнесения стандартной фразы «я согласна», постоянными спутниками невесты становятся суматоха и нервный стресс. Вначале на хрупкие плечи девушки ложится организация торжества, включающая в себя множество ответственных решений, начиная с выбора подходящего ресторана и заканчивая покупкой свадебного платья и колец. Параллельно с этим процессом невеста умудряется контролировать и подготовку жениха: оценивает его костюм, проверяет список гостей со стороны будущего мужа, заказывает у флориста букет, гармонирующий с отделкой ее платья. Этот список можно продолжать бесконечно, но рано или поздно каждая невеста ставит в нем точку, но на этом подготовка к свадьбе не заканчивается. Вместе с подружками и свидетельницей будущая новобрачная придумывает вопросы для «выкупа», составляет план развлекательных мероприятий с обязательным катанием по городу и возложением цветов к памятнику павших воинов и подбирает мелодию для первого танца. Кажется, что при такой занятости ко дню свадьбы у нее не должно оставаться сил, но в торжественный день бракосочетания у каждой невесты открывается второе дыхание. Иначе нельзя объяснить тот факт, что она умудряется проснуться рано утром, сделать макияж и укладку, облачиться в белый наряд, еще раз сверить с подружками сценарий «выкупа», проверить реквизит для него и даже успеть понервничать, потому что жених опаздывает. Наконец, когда главные «да» сказаны, и гости перешли к последнему пункту в свадебном сценарии — застолью — невеста слышит постоянные «горько». Что это, если не напоминание? И самое интересное, что из всех гостей, с жаром требующих поцелуев молодоженов, мало кто задумывается, что вся эта суета присутствует в жизни девушки только после того, как ей было сделано предложение.
Но ведь есть еще время и «до» заветных слов. Будущего супруга надо подвести к мысли о том, что ему пора жениться, а это еще более трудоемкий процесс. Но и у него есть предшествующий этап — время поиска достойного кандидата. На нем моя жизнь и забуксовала. Не то, чтоб я стремилась в срочном порядке выскочить замуж. Скорее, меня донимали стоны подруг, которые уже успели примерить кольцо на безымянный палец. Их постоянное «ну а когда же и ты?» и вздохи, полные сострадания, выводили меня из себя, но я упрямо не показывала вида, что меня это задевает. Поначалу я пыталась объяснить «счастливицам», что не спешу замуж не из-за отсутствия достойных предложений, а просто потому, что мне хорошо и в моей холостяцкой жизни, но снова натыкалась на сочувствующие взгляды. Я перестала оправдываться, понимая, что это бесполезно. Со временем подругам стала вторить мама: «Время бежит, здоровья не прибавляется, когда же будут внуки?» Она не понимала, почему я не спешила затягивать унылую песнь царя Гвидона: «Люди женятся, гляжу, не женат лишь я хожу».