Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах

Сандерс Марша

— Суровый Стас!

— Здесь, — блондин поднялся с места под всеобщие смешки.

Мы с Аллой дружно фыркнули, а Стас нисколько не смутился — видимо, давно привык к подобной реакции на фамилию. Куратор тоже счел ее забавной.

— Суровый, — осведомился он. — А ваша фамилия как-то сказывается на характере?

— Да, — пробасил Стас, театрально нахмурившись.

Все снова рассмеялись, а я принялась разглядывать блондина с удвоенным рвением — оказывается, у него имелось чувство юмора и умение работать на публику. Это умение чуть позже привело его в институтский дом культуры, где Стас по закону жанра снова

столкнулся со мной — я тоже рвалась на сцену. Мы оба попали в факультетскую команду КВН и после этого стали видеться в два раза чаще: сначала на лекциях и семинарах, а потом на многочисленных репетициях и выступлениях команды. В подобной обстановке мы просто обязаны были довести наши отношения до определенного финала. Мы и довели: химическая реакция, ускоренная при помощи катализатора, роль которого сыграл кофе с коньяком, началась после очередного выступления сборной. Успешно отыграв полуфинал, мы поехали отмечать победу в студенческий бар, который находился в том же здании, что и общежитие института. По дороге наша команда попала под проливной дождь, и для согрева игроки воспользовались примитивными способами, приняв на грудь изрядную дозу алкоголя. От водки я наотрез отказалась, и тогда Стас взял мне кофе «с повышенным содержанием коньяка», как он выразился потом. После этого вечера я окончательно убедилась: я не умею пить. Подозреваю, правда, что дело было не в коньяке, а в львиной дозе пива, которым я его залила. Помню только, что мне было очень весело, и я пару раз оказывалась сидящей на коленях Стаса, и мы с ним долго целовались под бурные аплодисменты команды.

В ту ночь я осталась у него – по счастливому совпадению Суровый жил в общежитии. Рано утром, продравшись к обрывкам воспоминаний через головную боль и сложив из них приблизительную картину вчерашних событий, я мысленно пообещала себе завязать с алкоголем, а вот дать обещание завязать с блондинами я уже не могла — моя зависимость прогрессировала. После первой ночи последовала вторая, третья… Родителям я с честными глазами врала, что еду заниматься к подружкам, а сама вприпрыжку неслась в общежитие. Кстати, тот факт, что Стас живет в нем, сначала показался мне странным, потому что он не был иногородним, и в его паспорте значилась самая настоящая московская прописка. Но потом выяснилось, что у себя дома Стас был восьмым на сорока пяти квадратных метрах, на которых ютилась его семья, а поскольку делить комнату с двумя младшими братьями он не хотел — въехал в общежитие по липовой справке. Внезапно нагрянувшая проверка лишила нас места встреч — комендант был вынужден выселить жильца. Некоторое время Стас переезжал от друга к другу, гостя в каждом месте около недели, а потом осторожно поинтересовался:

— Дашк, а можно я поживу у тебя?

— Я… не знаю, — испуганно пролепетала я, представив реакцию родителей.

Узнав о планах дочери и сопоставив мои частые отлучки и мнимые ночевки у подружек с появлением временно не обладавшего жилплощадью кавалера, мама все поняла. Высказав все, что думает о своем непутевом чаде, она удалилась к себе в комнату. Отец был более лаконичен:

— Я сказал «нет»!

После моего отказа Стас расстроился. В качестве компромисса я предложила ему снимать комнату вместе. Подсчитав наш общий доход, он отказался.

«Вот так наша любовная лодка разбилась о быт», — с грустью думала я.

Наши встречи стали все реже – Стас нашел работу, чтобы обеспечить себе финансовую независимость. Он стал все чаще пропускать репетиции, а я с горя вообще ушла из команды — КВН без Сурового меня не привлекал. Как-то раз мы с Аллой встретились

в уютном кафе в центре города, и я с тоской в голосе очередной раз поведала подруге о том, что мы с любимым перестали видеться. Закончить рассказ о своем несчастье я не успела, увидев в окне сцену, заставившую меня на миг остолбенеть: Стас шел в обнимку с Галкой Степашиной из параллельной группы!

— Что за… — начала я, придя в себя и кидаясь к дверям. — Я ее убью сейчас!

Алле удалось меня удержать.

— Не вздумай унижаться до драки!

— Пусти! — бушевала я, но что-то во взгляде подруги заставило меня взять себя в руки.

— Об этом давно слухи ходили, — вздохнув, призналась она, вновь усаживаясь за столик.

— Ты знала? И ничего не сказала мне?

— А ты бы поверила? — фыркнула Алла, притянув к себе коктейль и принимаясь лениво помешивать его ложечкой.

Вцепившись в чашку с кофе, я замолчала. В глубине души я знала, что подруга права – если бы кто-то попробовал очернить любимого в моих глазах, я бы отплатила «вестнику» лютой ненавистью.

— И он… как он мог так подло поступить со мной?

— А чего ты ждала? — философски продолжала Алла в ответ на мою полную отчаяния фразу о неверности избранника. — Ты же не пустила его к себе. Вот он и приспособился, как смог.

Свинство, конечно, но другого выбора у парня не было.

— Ты тоже винишь меня? — возмутилась я, а потом пыталась оправдаться. — Папа сказал категорическое «нет». К тому же я предложила вдвоем комнату снимать…

— То комнату, а ей родители квартиру презентовали, — грустно улыбнувшись, добавила подруга. — Она теперь завидная невеста.

— Почему ты так спокойно говоришь об этом? — всхлипнула я.

— Потому что месть — это блюдо, которое едят холодным, — процитировала Алла кого-то из классиков. — Тебе нужно остыть. А потом ты сможешь заявить о себе.

— Я и хотела, — буркнула я. — Только мою попытку поколотить эту крашеную стерву кое-кто пресек…

— Ну что за пещерные способы? — поморщилась Алла.

— А что ты предлагаешь? Подсыпать слабительного ему в суп?

— Даш, я серьезно. Можно сказать, что ты беременна, а для верности показать ему тест. А еще лучше — ей…

— Да ты что? — возмущенно воскликнула я, вскакивая. — Это уже перебор!

— Ох, оставь это никому не нужное благородство и хорошенько подумай. Он обманул тебя. И он это заслужил.

Я была вынуждена признать, что в словах Аллы был смысл.

Дома я заперлась в спальне и долго оплакивала свою не сложившуюся личную жизнь, а потом мудро решила, что тот, кто вместо любви выбирает жилплощадь, не достоин моих слез, а тем более — такой дешевой мести, которую предлагала подруга. Проведя всю ночь в терзаниях, на лекции я сообщила Алле:

— Я не смогу… Вспомни матроса с теплохода. Я безнадежна.

— Я знаю, — усмехнулась она. — И поэтому позвонила сама.

— Ты позвонила ему? — вытаращив глаза, выпалила я, плюхаясь на стул рядом.

— Да нет же, — покачала головой Алла, удивляясь моей непонятливости. — Я позвонила ей и, как бы невзначай, перечислила список препаратов, которыми можно лечить триппер на ранней стадии и посоветовала провериться, так как ее новый парень небезгрешен.

— Не может быть! — ахнула я и нервно хихикнула, представив лицо Галки.

— Я бы и симптомы перечислила, но она трубку бросила, — разочарованно протянула подруга.

Я засмеялась.