Дверь в сказочный ад
Шрифт:
Ну вот, опять запутался в собственных мыслях! И опять это тупое, ставшее уже патологическим, непонимание чего-либо вообще и чего-либо в частности.
Стоп!
Я снова поворошился в воспоминаниях, извлекая из них одну маленькую деталь, по небрежности оставшуюся без внимания.
Фолиант!
Где было мое природное любопытство, когда я его увидел? Искало сокровище? Ведь отлично помню — в углу чулана валялась старая потрепанная книга, сделанная то ли из папируса, то ли из пергамента. Брал я ее хоть в руки или нет?.. Надо же, забыл! Тогда она мне показалась обыкновенным молитвенником. Хотя странно:
Необходимо было срочно это выяснить.
– Эй, Грум! — мой возглас уже отправился на поиски плотника. — Грум!
Слуга прибежал немедленно, встревоженный, испуганный, опасающийся, что я снова начну неистовствовать.
– Успокойся, Грум. Мне нужно, чтобы ты сорвал замок с той проклятой двери. Немедленно.
– Я… это… сейчас…
– Только не вздумай туда заглядывать! Просто сними замок.
– Все исполню, сэр.
Он буквально растворился перед взором, исчез с быстротой ветра, и почти сразу же до моего слуха донесся скрип ноющих от боли гвоздей. Потом раздался тяжелый железный грохот. Я прихватил трехглавый канделябр и спустился в удушливый мрак подвальных помещений.
Второй раз в жизни я очутился за пределами этой двери…
Та же сырость и плесень, та же нестареющая паутина — ловушка для давно вымерших здесь мух. Каменные стены из каменного века. Свечи с перепугу мерцали, и весь чулан то и дело погружался в ночь. Вообще-то картина внушала довольно диковатую ассоциацию: самый настоящий склеп, в коем паутина играет роль погребального савана. Интересно, кто же здесь захоронен? Может, само время? Или здравый смысл?
Та-а-ак… На полу валяются осколки глиняных горшков. Убираться здесь некому, и они будут валяться, возможно, еще не одно тысячелетие, пока их не откопают археологи из далекого будущего. Того самого Будущего, в котором некоторым мечтателям грезится что-то Светлое. Думаю, подобного рода чуланов можно найти сотни (если не сотни сотен) по всей Англии. Минуты две я скрупулезно изучал каждую деталь этой окаменелой угрюмости, затем поднял с пола фолиант, стерев с него пласт пыли.
Книга была написана от руки: это понятно, тринадцатый век как-никак. От пожелтевших страниц исходил кисловатый запах плесени. Строки в некоторых местах расплылись пятнами чернил и были плохо различимы для чтения. Древнее английское письмо… старые артикли… немного комичное искажение слов… Ничего, разберусь. Одно уже было понятно: это не черная магия. И не молитвенник. И не Евангелие.
На титульном листе узорчатой аппликацией были нанесены буквы, соединенные в слова: «ПИСАНИЕ БАРОНА МАКЛИНА, ЗНАМЕНИТОГО ВОЛШЕБНИКА, ДОСТОСЛАВНОГО ПОБЕДИТЕЛЯ МНОГИХ ДУЭЛЕЙ, ПОКОРИТЕЛЯ ПРЕКРАСНЫХ ДАМ, БЕССТРАШНОГО И ДОБЛЕСТНОГО РЫЦАРЯ, ОСНОВАТЕЛЯ САМОГО ВЕЛИКОЛЕПНОГО ЗАМКА».
Какой все-таки великий человек! А я позволял себе так непочтительно о нем отзываться! Впрочем, перелистнув страницу, мне пришлось чуть ли не расхохотаться. Не будь я убит отчаянием, так бы и сделал. Там было написано: «СКАЗКА».
Любопытное открытие: колдун Маклин, победитель дуэлей, покоритель дам, отважный рыцарь, гениальный архитектор (это я про Менлаувер), неподражаемый живописец, занимался еще и сочинительством сказок. Ну просто всесторонне
На этой лирической ноте я покинул чулан, вернулся в свой кабинет, где мебель каким-то чудом смогла уцелеть от утреннего гнева, сел в кресло и, старательно разбирая каракули, принялся читать с самого начала:
«Жили-были Мувр, Стувр, Грувр, Кхнувр, Саувр, Лектувр. И все у них было: вода, еда, дом, река, огород. Они жили в тамасских лесах недалеко от реки. Они жили очень хорошо. Они жили уже много лет. Мувр был плотником. Стувр был рыболов, хороший рыболов. Грувр был охотником, Кхнувр был сторожем. Он сторожил дом. Саувр был великолепным наездником на лошадях. Лектувр был у них главным, он занимался запасами на зиму. Все жили весело. Каждый вечер они ели вкусные пироги с капустой, которые пек Грувр. Это были очень вкусные пироги. Кхнувр говорил:
— Какие вкусные пироги!
Утром каждый шел заниматься своим делом, а Кхнувр сторожил дом. Как-то раз Грувр поймал зайца на охоте. Хороший был заяц, упитанный. Они его зажарили и съели. Стувру было немного жалко зайца, но он тоже ел. Вечером они опять ели пироги с капустой…»
Я на минуту оторвался от этого увлекательного повествования, откинул голову на спинку кресла и сделал гимнастический вдох-выдох. Та-а-ак, пока что без комментариев. Всякая критика здесь, разинув рот, растерянно замолкает. Ладно, читаем дальше:
«Как-то раз река разлилась. Шел большой дождь, и она разлилась.
— Давай сделаем мост через реку, — сказал Мувр.
— Давай, — сказал Стувр.
— А как мы его будем делать? — сказал Мувр.
— Мы принесем большие бревна и скрепим их с разных сторон толстой-притолстой веревкой. Это будет хороший мост, — сказал Лектувр.
— Пошлите за бревнами, — сказал Саувр.
— Пошлите, — Сказал Мувр.
Они пошли за бревнами и сделали мост. Хороший был мост. Он не ломался. И когда река разливалась, они могли по мосту пройти через реку. И вот на них напал дикий зверь. Они с ним сражались. Грувр сражался мечом. Стувр сражался большой алебардой. Мувр взял в руки копье и тыкал им в зверя. Зверь не здавался. Он постоянно нападал и нападал. Тогда Саувр и Лектувр зашли сзади и сказали:
— Зверь, здавайся!
Зверь сказал:
— Нет.
И продолжал сражаться. У него были большие клыки, и он ими пытался укусить Мувра. Тогда Саувр и Лектувр зашли ему сзади, и Лектувр ткнул мечом зверю в живот. Тот заревел и лег помирать. Это было великое сражение. Потом наступил вечер, и все пошли собирать грибы. Грувр испек пироги с этими грибами. Хорошие были пироги. Они получились вкусные. Мувр и Стувр немного повздорили, потому что остался всего один пирог, и они его не могли поделить.