Дверь

Арнари Юлия

Он не понимал, чего ради Хани затеял этот разговор. По-хорошему, он вообще не понимал, что творилось в голове у этого энергичного и вечно радостного блондина. Так от страха одурел? Виг, Хани… И Ральф с Ламбертом хороши…

— Если хочешь и дальше ждать… чуда, жди, а я пойду, — выдал вдруг Хани и направился к просеке.

Винс от такой наглости опешил.

«В смысле ждать чуда?! Ах ты сволочь!»

Винс вскочил и зашагал следом, представляя, как запустит рюкзак засранцу в затылок.

— Ну

и чего мы добьёмся? — сдержав ругань, спросил Винс, когда нагнал Хани.

— Увидим.

Закралась неприятная мысль, будто Хани знал что-то такое, что позволяло ему задирать нос.

Где-то над их головами захлопали крылья. Оба дёрнулись, осматриваясь.

Они тут не одни.

Винс нахмурился… С чего он это взял? Птица преследует их? Смешно же… Может, он напуган куда больше, чем сам думает?.. То есть и сам не лучше Хани.

Просека расступилась прежде, чем Винс успел себя накрутить. Они оказались перед покосившимися воротами кладбища.

«Вот это сюрприз!»

Винс всмотрелся в каменную ограду. Над воротами когда-то красовался герб, видимо, кладбище относилось к какой-то усадьбе. Герб, к сожалению, практически развалился, осталась только нижняя часть с фрагментом фамилии — «аль». Винс стал лихорадочно прокручивать в голове все известные ему семейства, шагнул ближе, собираясь заглянуть через прутья ворот, но Хани решительно его остановил, не дав коснуться ни ограды, ни кованых ворот.

— Не стоит этого делать, — уверено проговорил он, крепко держа его за руку.

В ушах зазвенело, Винс прикрыл глаза, а через миг схватился за плечо Хани, так его мотнуло, дыхание сбилось, перед глазами заплясали круги.

Снова этот шум… нарастает, будто прорывается изнутри, а с ним — недовольство, бурчание… и ощущение опасности, от которого волосы встают дыбом…

Он медленно выпрямился и повернулся к ограде, поводил носом, принюхиваясь: разорённая, сухая земля пахнет застаревшей кровью, чувствуется знакомый след — мальчишки здесь. Ещё пахнет бродящей смертью, грязным отравленным животным.

Навострил уши: скрип несмазанных петель, шелест, словно шёпот над заброшенными могилами. Ни голосов, ни воя.

Светловолосый мальчишка медленно отпустил его руку и напрягся. Он повернулся и насмешливо глянул на него.

— Ты собирался ему сказать… В который уже раз, — заметил он, склонив голову набок.

Как им не надоест пытаться? Он не позволит мальчишке узнать, таков уговор.

— Я хотел поговорить с тобой… Ты… ты мог бы нам помочь, — проговорил мальчишка, тщетно пытаясь скрыть свой страх.

Он сощурился, взвешивая слова. Что ж, верно, мальчишка расстроится, если щенки сгинут. И если он расстроится слишком сильно…

Он лениво перевёл взгляд на ворота кладбища. Так удобно приоткрыты, а в воздухе витают

голод и обида, глядят множеством глаз… Он хмыкнул и пошёл вдоль ограды, проигнорировав приоткрытые ворота, слушая, высматривая. Здесь повсюду подлые ловушки — силки, расставленные трусом. И ещё один трус притаился где-то поблизости, и ждёт, и смотрит, он чуял его — пернатого мерзавца.

Восточный угол ограды оказался разрушен, камни так и лежали грудой, будто стену сломали только вчера. Он взобрался на них, пригнулся, остановившись, и снова прислушался. Ночь уже подкралась, кладбище молчало, ожидая. И всё же он что-то слышал. Скрежет. Тихий-тихий скрежет. Где же щенки? Кладбище съело их запах. Призраки? Нет, призраки это ерунда, в отличие от того, кто их тут держит.

Взгляд упал на полуразвалившийся склеп, перед входом в который лежало что-то, похожее на ещё один герб или родовую печать… Крылатый змей… Мальчишка любит рассматривать эту ерунду.

Хорошо бы подкрепиться, прежде чем начинать…

…Винс очнулся, шумно вздохнул и чуть не свалился с груды камней. Кое-как спустившись, он рухнул на четвереньки. Его прошиб холодный пот… Что он сейчас делал? Он испуганно заозирался. Только что же стоял у ворот…

— Эй, всё в порядке?

Он обернулся на возглас Хани и нервно вытер лоб.

— Что случилось? Споткнулся?

— Типа того… Я…

«Я не помню, как тут оказался…»

***

— Эй-эй, хватит, — Хани отнял у него бутылку с водой, закрутил и убрал в рюкзак. — Отдышись. Всё хорошо. Ты молодец. Нашёл вход. Ещё и герб опознал.

«Лучше б я ошибся».

Герб графа Дерваля. Винс зацепился за него, как утопающий цепляется за доску от обшивки корабля, чтобы не пойти на дно беспамятства. Или безумия, Винс не знал, что и думать. Раньше с ним такого не случалось… Мысли упрямо соскальзывали с герба на целый рой ощущений… Голова гудела, шум в ушах заглушал звуки вечера.

Нужно идти, нужно уходить отсюда.

Он голоден. Он хочет мяса. Консервы. Что угодно…

Нет, надо сосредоточиться!

«Так… — зажмурившись, заговорил Винс сам с собой, будто повторял материал очередного экзаменационного билета. — Граф Дерваль… жил в конце девятнадцатого века…»

Смысл это повторять? Надо порыться в рюкзаке, там есть еда…

Он сглотнул, открыл глаза, осоловело посмотрел на Хани, тот с тревогой смотрел на него в ответ, явно не зная, что делать.

У Винса вспотели ладони.

Кролик. Он хочет кролика.

Сейчас.

«В народе прослыл чудаком и чуть ли не колдуном и алхимиком, пытавшимся обуздать всякую нечисть. Народ на его земле умирал, как…»

Кро-ли-ка. Мя-са.

Дай поесть!

Винс что-то промычал сквозь сцепленные зубы. Его всего трясло.