Двое из логова Дракона
Шрифт:
Захлопнув люк, он с удовольствием рухнул в ближайшее кресло и привычно защёлкнул привязной ремень.
— Всё! — выдохнул он. — Теперь домой и в душ!
Оршанин устроился за пультом и, спокойно наблюдая за суматохой на галерее и во дворе, взялся за штурвал. Хэйфэн присел рядом, снял шлем и, держа его в одной руке, другой быстро набрал на пульте текстовое сообщение и отправил его командиру. После этого он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Задание выполнено. Можно было расслабиться.
В квадратном зале хозяйничал смерч, круша мебель и разбрасывая посуду и еду, но, не касаясь перепуганных
Потом демон резко распрямился, раскинул крылья и обвёл взглядом прижавшихся к стенам людей. Его зелёные мерцающие глаза, проникающие взглядом в души, — это было последнее, что они увидели в ту ночь, потому что спустя мгновение все они: стражники и слуги, женщины и мужчины, юноши и старики, попадали на пол там, где стояли, и затихли. Демон медленно опустился на пол и осмотрел картину разгрома.
На пороге зала со стороны галереи раздались крики и несколько стражников вбежали внутрь. Они успели увидеть высокую изящную фигуру человека с длинными тёмными кудрями и огромными чёрными крыльями, который вдруг обратился в призрачный смерч, исчезнувший так же внезапно, как и появился.
Командир стражников осмотрелся по сторонам и, подойдя к ближайшему телу на полу, наклонился. Человек неподвижно лежал ничком. Стражник с усилием перевернул его и тут же услышал мощный храп, который издал лежавший. Все, кто находился в зале, были живы, но спали крепким сном, причмокивая и похрапывая во сне.
Время остановилось. В синей туманной дымке, в окружении белых призрачных колон продолжался волшебный танец странного божества. Его гибкое тело извивалось подобно струе дыма, его густая чёрная грива мерцала в свете звёзд, его прекрасное лицо хранило выражение глубокой отрешённости и сосредоточенности, потому что танец был его жизнью, его смыслом и способом существования.
Неизвестно, сколько времени это продолжалось, мгновение или вечность, но колонны растаяли во мраке, а водопад, наконец, излился, образовав круглое озеро в окружении голубых огней. И теперь, когда босые ноги танцора касались его поверхности, от них по зеркальной глади расходились лёгкие, постепенно тающие круги. Он продолжал кружиться, и теперь всё его тело было наполнено звёздным светом, а при каждом взмахе рук из пальцев выскальзывали звёзды, которые медленно поднимались вверх и занимали своё место на небосводе, отражаясь в глади вод. Там наверху возникали цветные туманности, лёгкие воронки спиралевидных звёздных облаков, пучки созвездий. И вскоре небесный свод, заполненный сиянием, сомкнулся краями с водами внизу, и образовалась звёздная сфера, в центре которой продолжался танец. Но он был уже другим, слишком странным, полным плавных переливов, когда одно движение переходило в другое, и мерцающий силуэт выписывал странные письмена, смысл которых был скрыт для простых смертных, но само очертание их очаровывало, наполняя душу покоем и светом.
Писк радиобраслета заставил меня очнуться, и я бросила взгляд вниз, на экран, постепенно вспоминая, кто я, и что тут делаю. «Мы уходим. Иван с нами», — светилась на экране лаконичная надпись. Я вздохнула, окончательно сбрасывая оцепенение,
Только сейчас я заметила, что мелодия, звучавшая над ареной, не имеет ничего общего с флейтой и барабанами. Это явно был синтезированный звук, с очень странным глубоким тембром, сопровождаемым тонкими мелодиями, вплетёнными в общий поток. Я слышала, что в Центре психической реабилитации Объединённого космофлота есть какой-то суперкомпьютер, который пишет красивые музыкальные композиции, предназначенные для лечения различных патологий, но услышала его произведение впервые и решила, что нужно завести такой кристалл для психологической разгрузки.
Мелодия тем временем мягко ускорилась, выводя застывшую публику из медитативного состояния, со звёзд посыпалась лёгкая барабанная дробь, и Мангуст закончил своё выступление высоким изящным прыжком в центр площадки.
Музыка смолкла. Звёзды и озеро пропали, голубые чашечки блестящих цветов закрылись, и тонкие серебристые стрелы взлетели вверх, соединились в воздухе в мерцающий жезл, который упал вниз, точно в смуглую руку Мангуста.
В амфитеатре по-прежнему стояла полная тишина. Зрители с трудом приходили в себя после этого сказочного действа. Я обернулась назад и увидела, что рядом с царём стоит, нагнувшись, человек в медном шлеме и нагруднике и что-то ему говорит. А Мизерис остановившимся взглядом молча смотрит на меня.
Я поднялась и слегка склонила голову, мило улыбнувшись, и сквозь зубы прошептав:
— Уходим. Очень быстро.
Я прошла по ряду, спустилась по лестнице и вышла на арену. За мной с халатом в руках следовал Донцов. Мангуст ждал нас посреди арены, и когда мы подошли, изящно развернулся к Донцову спиной, чтоб тот мог эффектно накинуть на его блестящие от пота плечи роскошный халат. Я, не задерживаясь, прошла мимо. Оба стрелка последовали за мной. Нас никто не преследовал, но, ещё до того, как мы дошли до выхода с арены, вокруг начался гвалт, который перекрывали вопли и стоны. Осмотревшись, я увидела, что зрители протягивают руки к Мангусту, видимо, умоляя его не уходить. Но он, как всегда, был неумолим. Даже не повернув головы, он проследовал к выходу.
Мы вошли в широкий коридор, и я замедлила шаг. Нас не задерживали, но и не торопились провожать.
— И как мы выйдем? — пробормотала я.
— Как и вошли, — пожал плечами Донцов.
А Мангуст ласково улыбнулся мне, как испуганному ребёнку.
— Эта часть операции нами тоже продумана. Мы знаем дорогу.
И он прошёл вперёд. Мне пару раз казалось, что мы всё-таки заблудились в лабиринте дворцовых коридоров и анфилад. Но мои спутники были спокойны и уверены, поэтому я тоже решила не волноваться.
И очень скоро мы почувствовали прохладу ночного ветра, а затем оказались у выхода на верхних ступенях лестницы, у подножья которой стоял наш флаер.
Я, наконец, смогла спокойно вздохнуть и сбежала вниз. Стаховски предупредительно распахнул дверь салона и подал мне руку.
— Они уже на баркентине, — улыбнулся он. — Как всё прошло?
— Жаль, ты не видел, — воскликнул Донцов. — Я и не знал, что у нас такие таланты пропадают!
— Почему пропадают? — надменно вздёрнул бровь Мангуст.