Двоеверие

Дружинин Руслан Валерьевич

– Дай ей пожрать, – приказал Яр. Вольга ворчливо вынул из короба ещё один кусок вяленого мяса, примерился, оторвал себе половину, а остальное бросил под ноги лекарке. Сирин подобрала еду и подошла ближе к Яру. Вожак больше не смотрел на неё и продолжал мять и тискать платок с бахромой. Внезапно Сирин схватила платок и попыталась сбежать, но Яр немедля поймал её за руку.

– Не трожь! – процедил он, крепко стискивая запястье. Сирин уколола его чёрными как уголь глазами, вырвалась и зашипела, как кошка. Быстрым шагом она скрылась между деревьев, хотя ночевала

всегда на одной лёжке с Яром.

– Добрая будет ведунья, – со вздохом проводил её взглядом Сава.

– Дай срок и тебе глаза вырежу, как тому полудурку ухо отрезал, – прохладно пригрозил ему Яр. Свирь неожиданно засмеялся, будто говорили совсем не о нём, а о каком-то другом неудачнике.

*************

Сава долго не мог уснуть и ворочался. Караулить поляну остался Вольга, хотя погоня навряд ли появится. Пока в Монастыре сообразят, что случилось с их караваном, пока найдут место засады, пока выйдут на след, пройдёт много времени, может быть не один день. Да и какой дурак полезет в лес ночью выслеживать Навь?

Нет, Саве не спалось совсем из-за другого – он думал о Сирин. Сава давно к ней приглядывался и совсем не считал немую ученицу ведуньи негодной, как многие в племени. Но чем он лучше Яра? Не такой сильный, не такой дерзкий, не такой властный и… не такой жестокий.

Когда Сава всё-таки почти заснул, его щеки вдруг что-то легонько коснулось. Он открыл глаза и едва не подскочил: над ним наклонилась Сирин и кончики её вьющихся чёрных волос щекотали ему лицо. Волнение вспыхнуло, на миг Сава подумал, что Сирин пришла к нему по своей воле, но тут же он вспомнил слова Яра: «…хочешь, отдам её? По моей воле она с любым ляжет», – и на душе стало гадко. Сава хотел заговорить с Сирин, но она положила ему что-то на грудь и сбежала. Он поднялся за ней и подхватил с груди два птичьих пера. Поразительно, но кроме него на поляне никого не осталось. Может, это только приснилось?

Он осторожно двинулся по следам ворожеи и вскоре услышал потрескивание огня и приглушённые голоса стаи. Неприметный костёр развели в глубокой низине. Золотые отблески света играли на заснеженных склонах. Яр, Вольга, Свирь нисколько не удивились его появлению, ведь у каждого в руке тоже были заветные перья.

– Спать охота-а! – широко раззевался Вольга. Свирь возбуждённо метался глазами. Они стояли перед костром, за пламенем медленно покачивала бёдрами Сирин.

«Ворожба?», – подумалось Саве. – «Укрепляет наш дух, чтобы не испугались племени Железных Кузнецов?».

Но чем больше он наблюдал за танцем ворожеи и ловил на себе её томные взгляды, тем больше уверялся, что Сирин приготовила им нечто иное. Когда же через жаркое марево он заметил, что на бёдрах, руках и лице у неё завиваются алые знаки, то понял, что это ночная игра, где наградой станет сама ворожея.

Яр мрачно смотрел на танец. Немая «калека», которую он считал своей тенью, сегодня могла достаться совсем не ему, и в груди Савы затрепыхалась надежда.

– Если я её первый настигну, что тогда? – облизнул Свирь в нетерпении губы.

– Не сможешь, – низко прохрипел Яр. – Здесь

всё по-честному. Победитель получит по силам.

Взгляд Савы ожесточился. Дневная охота распалила состайников так, что никто не откажется от ночной игры. В сплетении рук и в манящих движениях бёдер Сирин читалось желание быть сегодня любимой. Она завлекала их к своему изрисованному узорами телу.

– Зачем она танцует? – шёпотом спросил Сава.

– Это Кобь, говорит с нами без языка, – ответил Яр, не сводя с Сирин глаз. Казалось, он забыл обо всём.

Тем временем Сирин подняла что-то со снега и обошла костёр, ближе к охотникам. В одной руке она держала открытую флягу, в другой полную тёмной жидкости крышку. Начиная со Свири, она обнесла каждого из охотников, всякий раз наполняя крышку из фляги. Последним был Сава. Сирин подступила к нему и взгляд его задержался на двух синих перьях на обнажённой груди. Таких птиц Сава никогда прежде не видел, да и навряд ли кто-нибудь из племени повстречает.

Сава припал к крышке губами и на языке осталась терпкая горечь напитка. Волчий Дух распознал привкус крови.

– Снежный жар, – понял он.

– Снежный жар, да кудесы, – согласился Вольга. – Хочет нас распалить, чтобы не замёрзли в погоне.

– А чего сама зелье не пьёт? – проводил Сава глазами отошедшую ворожею. – Неужто не мёрзнет?

– По-другому согреется! – в предвкушении осклабился Свирь и внезапно покачнулся, потёр ладонью лицо, будто хотел прогнать от себя неожиданную дремоту.

– В голову вдарило сильно…

Сава тоже почувствовал, как кружится голова и с тела спадает усталость. Перед глазами помутилось, костёр вспыхнул до самого неба, а когда взгляд наконец прояснился, Сирин не было на прежнем месте.

– Где она?! – задрожал от нетерпения Свирь. Никто не заметил, куда сбежала от них ворожея. Лишь на склоне оврага покачивались ветви кустарника. Охотники кинулись в погоню за тенью, а та со смехом увлекала их всё дальше в лес. Тьма сгустилась, только Навий взгляд помогал им не заблудиться. Сирин путала следы и хитрила, петляла. В конце концов им пришлось разделиться, чтобы показать, кто здесь лучший охотник, способный выследить птицу ночи. Сава на бегу подмечал сбитый с еловых ветвей снег, надломленные ветви кустарников, цепочку босоногих следов.

Снежный жар горячил кровь, не давал замёрзнуть, но вместе с тем наводил мороки. В чаще Сава заметил ирреальное пламя. Иногда ему чудилось, что он видит бегущую Сирин, но стоило приглядеться, и призрак рассыпался на искры или вовсе оборачивался лесным зверем. Голову заполнили шум голосов, смех, рычание и навязчивый шёпот. Сава даже не сразу сообразил, что все эти звуки издаёт он сам, своим собственным горлом.

Волчий Дух, наконец, пробудился и помог Саве ослабить дурман, и тогда он услышал, как зовёт его Тень. Сирин купала имя Савы в переливчатом смехе, повторяла его нараспев, ласкала на языке, хотя сама была нема от рождения. И всё-таки Сава мог жизнью поклясться, что она пела сейчас, и пела лишь для него!