Двор порока и смерти

Колдер Алексис

— Ты хочешь чтобы я остановился? — спросил он, прекратив движение. Он изучал меня, нахмурив брови.

Я покачала головой, борясь с той частью меня, которая была в ужасе от возросшей близости. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза. — Пожалуйста, не закрывайся от меня снова. Впусти меня.

В прошлый раз, когда я впустила кого-то, он предал меня. Но Райвин показал, что я для него на первом месте. Я колебалась, но, по крайней мере, могла быть открыта для того, чтобы впустить его еще больше.

Я открыла глаза, затем подняла подбородок,

чтобы снова поцеловать его. Наши губы нежно соприкоснулись, затем язык Райвина скользнул в мой рот, пробуя. Я встретила его взгляд своим, затем углубила поцелуй.

Он снова вошел в меня, сначала медленно, прежде чем набрать скорость и толкнуться глубже. Моя спина выгнулась, и я застонала. Внезапно рука Райвина опустилась ниже, его пальцы нашли мой чувствительный бугорок. Он дразнил, усиливая давление своими толчками.

Откинув голову назад, я прервала наш поцелуй. Удовольствие нарастало, и я ухватилась за постель, нуждаясь в чем-нибудь, за что можно было бы ухватиться, когда мои бедра дернулись, а стоны усилились. Волна за волной удовольствие нарастало в крещендо, пока я не смогла сдерживаться. Я закричала, взрыв удовольствия был слишком велик, чтобы его сдержать. Райвин застонал мгновением позже, когда почувствовал облегчение.

Он наклонился, положив голову мне на грудь. Я запустила пальцы в его волосы, пока мы вместе переводили дыхание.

Когда мы уютно устроились под одеялами, я положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца. Ему не потребовалось много времени, чтобы уснуть, и я уставилась на его красивое лицо. Он был таким непринужденным, его тело расслабилось, выражение лица умиротворенное. Я не была уверена, что когда-либо видела, чтобы он по-настоящему терял бдительность. Вздохнув, я позволила себе раствориться в его тепле, я позволила себе наслаждаться моментом.

Я позволила себе представить, каково это — засыпать в его объятиях каждую ночь. Эта мысль не пугала меня. Вместо этого это заставило меня глубже погрузиться в собственное тело, обретя покой, о котором я и не подозревала. Закрыв глаза, я позволила ощущениям захлестнуть меня.

Впервые за долгое время я была по-настоящему счастлива.

31

Райвин

— Драконы в Атосе. — Голос короля эхом разнесся по мраморному залу, заставив всех его советников прекратить свои разговоры.

Он ворвался в комнату, ткань его длинной малиновой мантии струилась за ним, как река крови. Мы все заняли свои места, последовав за ним, прежде чем занять отведенные нам места за длинным столом.

Как только король сел в свое большое золоченое кресло во главе стола, остальные заняли свои места. Хотя мой отец не мог читать мои мысли, я все равно старался очистить свой разум. Я уже знал, что драконы пришли в движение. Я знал, где они и почему они здесь. И я планировал присоединиться к ним. Я не мог позволить своему выражению лица измениться или отреагировать иначе, чем он ожидал. Это была игра, в которую я играл дольше, чем мог вспомнить.

— Они намерены

заявить права на Атос как на свою собственность? Они знают, что это наша территория. Это акт войны! — Керон, единственный вампир из ближайшего окружения моего отца, выглядел слишком нетерпеливым. Он был одним из первых вампиров, и ему не требовалась кровь, чтобы выжить, но я знал, что он наслаждался битвой, просто потому, что мог осушить столько жертв, сколько хотел. Затем он возвращался после боя, чтобы убить любого, кто, возможно, отвернулся от его укуса.

— Я думаю, они хотят объединиться с афонцами против нас. — объяснил мой отец. — Сам король-дракон находится в их городе, встречается с их новой королевой.

За столом разгорелся разговор, советники перебивали друг друга и спорили. Мой отец наблюдал, его взгляд скользил по столу, пока не остановился на мне. — Райвин, ты что-то молчишь об этом. — В комнате воцарилась тишина, и я почувствовал, что все взгляды устремлены на меня.

— Расскажи нам, что именно ты обнаружил, когда согревал постель афонской принцессы? — Потребовал отец.

— Мы видели их вместе прошлой ночью. Их видели все, — прошипел Керон.

Я взглянул на древнего вампира, отметив его тонкую, как бумага, полупрозрачную кожу и то, как напряглись его похожие на когти пальцы, когда он понял, что, возможно, зашел слишком далеко. Я изобразил скучающую улыбку, прежде чем вернуть свое внимание к отцу.

— Как вы уже знаете, я не знал об их планах встретиться с драконами. Согласен, я отвлекся. — Я пожал плечами, как будто для меня было обычным делом бросать свои дела ради красивого личика. Мой отец знал, что я был слишком сосредоточен, чтобы совершить подобную ошибку, но собравшиеся советники посмеивались и комментировали, как будто это было что-то, к чему они могли иметь отношение.

— Я обнаружил, что их король был вампиром, и узнал, что королева беременна, а это значит, что у них там будет расти полувампир, если ребенок выживет.

— Ты поэтому убил его? — Спросила Франческа, одна из старейших советниц моего отца. Она устремила на меня свои ярко-зеленые глаза, ее безжалостный взгляд придавал весомость ее вопросу.

— Я убил его, потому что он был опасен и строил заговор против нас. Он хотел, чтобы мы нарушили договор со своей стороны, чтобы у него был повод взбунтоваться. Это имеет больше смысла, когда драконы в пути. — Я пожал плечами, как будто это не имело большого значения.

Франческа прищурилась. — Ты оступаешься. Я никогда не видела, чтобы ты так бесцеремонно выполнял свои обязанности. Я никогда не видел, чтобы ты совершал такие ошибки, как на Атосе.

— Это из-за девушки. — сказал Керон. — Она по-прежнему отвлекает.

Дверь распахнулась, и все обернулись, чтобы посмотреть, кто окажется настолько глуп, чтобы войти в зал. Морта скользнула внутрь, и в комнате, казалось, произошел коллективный вздох, а напряжение возросло. Никто не переступал порога судьбы, особенно Морта.

Мой отец встал, затем склонил голову в знак приветствия. — Чему мы обязаны таким удовольствием?

— Меня послали мои сестры. — обманчиво сладкий, странный голос Морты разнесся вокруг нас, заполняя мраморный зал, как будто ее было много, а не одна.