Двор Тумана и Ярости
Шрифт:
Но я буду сиять — для него, я буду сиять. Для своего собственного будущего, я буду сиять.
Поэтому я уперлась руками в его широкую грудь, и выпустила наружу этот свет во мне, позволяя ему разогнать тьму того, что с ним сделали, сделали с моим мейтом, моим другом.
Рис прохрипел мое имя, толкая бедрами вверх. Звезды кружились, в то время как он глубоко врывался.
Я думаю, что свет, льющийся из меня, мог быть звездным. Или, быть может, это мое зрение преломилось, когда разрядка накрыла меня еще раз, и Рис достиг своей, произнося, задыхаясь, мое имя снова и снова, и пролился
Когда мы закончили, я осталась на нем, впившись кончиками пальцев в его грудь, и любуясь им.
Нами.
Он потянул за мои влажные волосы.
— Нам придется найти способ заглушить этот свет.
— Я довольно легко могу держать тени скрытыми.
— Ага, но ты теряешь контроль над ними, когда злишься. И поскольку у меня есть все намерения сделать тебя самой счастливой в мире… я чувствую, что нам нужно будет научиться контролировать это дивное свечение.
— Всегда думает, всегда подсчитывает.
Рис поцеловал уголок моих губ.
— Ты не представляешь, сколько вещей я придумал насчет тебя.
— Я помню упоминание о стене.
Его смех был чувственным обещанием.
— В следующий раз, Фейра, я трахну тебя у стены.
— Так сильно, что все картины попадают.
Рис расхохотался.
— Покажи мне еще раз, что ты умеешь делать этим нечестивым ртом.
Я повиновалась.
* * *
Это было бы неправильно сравнивать, потому что, наверное, каждый Высший Лорд мог заставить женщину не спать всю ночь, но Рисанд был… ненасытным. Я, наверное, спала всего лишь час в ту ночь, хотя думаю, что в том была и моя вина в равной степени.
Я не могла остановиться, не могла насытиться его вкусом во рту, его ощущением внутри меня. Больше, больше, больше, до тех пор, пока я не почувствовала, что могу выскочить из кожи от удовольствия.
— Это нормально, — сказал Рис, жуя кусок хлеба, когда мы сидели за столом и завтракали. Мы еле добралась на кухню. Он сделал всего один шаг из постели, открывая мне прекрасный вид на его величественные крылья, мускулистую спину и красивый зад, и я прыгнула на него. Мы оба рухнули на пол, и он изорвал когтями милый маленький коврик, когда я двигалась на нем верхом.
— Что нормально? — переспросила я. Я едва могла смотреть на него без желания воспламениться.
— Это… безумие, — произнес он осторожно, как будто опасаясь, что одно неверное слово может подстегнуть нас опять наброситься друг на друга, прежде чем мы успеем восполнить запас сил едой. — Когда пара принимает связь мейтов, это… всепоглощающе. Опять же, это берет начало из тех времен, когда мы были животными. Наверное, чтобы позаботиться о том, чтобы женщина наверняка забеременела. — Мое сердце сбилось с ритма на этой его фразе. — Некоторые пары не выходят из дома целую неделю. Мужчины становятся настолько неуравновешенными, что, так или иначе, им может быть опасно появляться на людях. Я видел, как обычно разумные и образованные мужчины разносят комнату лишь из-за того, что другой мужчина посмотрел слишком долго в направлении их мейта, если это произошло вскоре после того, как была закреплена связь мейтов.
Я выдохнула со свистом. Другая разрушенная комната
Рис знал, что преследовало меня в воспоминаниях, и поэтому произнес мягко:
— Я хочу верить, что я контролирую себя лучше, чем обычный мужчина, но… будь терпимой ко мне, Фейра, если я несколько взвинчен.
То, что он признал это все…
— Ты не хочешь уходить отсюда.
— Я хочу остаться в этой спальне и трахать тебя, пока мы оба не охрипнем.
В мгновение ока я была готова принять его, жаждала его, но… но нам надо было идти. Королевы. Котел. Юриан. Война.
— Насчет… беременности, — произнесла я.
И могла с тем же успехом вылить ведро ледяной воды на наши головы.
— Мы не… Я не пью тоник. Не пила, я имею в виду.
Он отложил свой хлеб.
— Хочешь начать принимать его снова?
Если бы я это сделала, если бы начала сегодня, это было бы отрицанием того, что мы сделали прошлой ночью, но…
— Если я мейт Высшего Лорда, значит я должна выносить тебе наследника, так ведь? Тогда, наверное, мне не стоит.
— Ты не должна мне абсолютно ничего, — прорычал он. — Дети — это редкость, да. Столь редки и столь драгоценны. Но я не хочу, чтобы они появились до тех пор, пока ты не захочешь этого — пока мы оба не захотим. И прямо сейчас, учитывая грядущую войну и Хайберн… Признаю, что я в ужасе при мысли, что мой мейт забеременеет, когда вокруг нас такое количество врагов. Я в ужасе от того, что я могу сделать, если тебе беременной что-то или кто-то будет угрожать. Или причинит вред.
Что-то тугое в моей груди расслабилось, но холодок прошел вниз по моей спине, когда я представила, как эта сила, эта ярость, которую я видела в Ночном Дворе будет выпущена на весь свет.
— Тогда я начну принимать его сегодня, как только мы вернемся.
Мои колени подкашивались, когда я поднялась из-за стола и направилась в спальню. Мне нужно было принять ванну — я вся была покрыта им, и у меня во рту оставался его вкус, даже несмотря на завтрак. Рис мягко произнес у меня за спиной:
— Но я был бы счастлив сверх меры, если бы однажды ты оказала мне честь, подарив детей. Счастлив разделить это с тобой.
Я повернулась к нему.
— Сначала я хочу пожить, — сказала я. — С тобой. Хочу увидеть мир и отправиться навстречу приключениям. Я хочу узнать, каково это — быть бессмертной, быть твоим мейтом, частью твоей семьи. Я хочу быть… готовой к ним. И я эгоистично хочу, чтобы ты был только моим на какое-то время.
Его улыбка была нежной, милой.
— Ты можешь не торопиться. Если ты будешь только моей весь остаток вечности, тогда я вовсе не против.
Я успела добраться до края ванны, когда Рис поймал меня, отнес в воду, и занялся со мной любовью, медленно и глубоко, среди клубящегося пара.
Глава 56
Рис рассеял нас в иллирийский лагерь. Мы не пробудем здесь долго, чтобы не подвергаться лишний раз риску, и с десятью тысячами иллирийских воинов, размещенных вокруг нас на различных горных вершинах, Рис сомневался, что кто-то будет настолько глупым, чтобы напасть.