Дворец Посейдона
Шрифт:
— Хочешь вернуться?
Гага сразу понял и радостно подтвердил:
— Да, в интернат…
Некоторое время они молчали. Мамия сидел, упираясь локтями в колени и пряча лицо в ладонях.
— А почему? — опять спросил он.
Вопрос этот обжег ему горло» словно накипевшая слеза.
— А ты чего, ты чего уезжаешь? — послышалось ему.
Он удивленно поднял голову. Мальчик сидел очень тихо и даже не смотрел в его сторону.
— Ты сказал что-нибудь?
Гага пожал плечами и отрицательно
— Почему же ты все-таки едешь? — опять спросил тот же голос.
«Что ответить?»
— Не знаю, не знаю, отстань!
— Что?
«Потому что я ни на что не способен. Первый урок… Второй урок… Третий урок… И дождь, все время дождь… Хожу с зонтом — старею, и все называют меня Архимедом…»
В юности, например, он мечтал работать на электростанции. А что вышло? Заболела мать, пришлось уехать в деревню и там учительствовать. Шло время, и мечты сменялись неуверенностью и сомнениями. Проходили ночи, бессонные и дождливые, когда он разговаривал с самим собой, не таким, каков он на самом деле, а таким, как рисовало его воображение.
— Сколько тебе лет? — спросил он мальчика.
— Скоро семь, — быстро ответил Гага и добавил: — Весной…
На всех уроках он обязательно рассказывал про Архимеда, про то, как поглощенного работой ученого убил какой-то варвар. Эту историю он рассказывал столько раз, что ученики за глаза называли его Архимедом. Узнав об этом, Мамия очень огорчился, но отказаться от любимой темы все же не мог. Вот и вчера из-за этого он едва не поссорился с доктором. Когда он увлеченно рассказывал про Архимеда и гости терпеливо и вежливо слушали, хотя и были уже навеселе, доктор вдруг прервал его в самом патетическом месте и воскликнул:
— Голубчик! Да ты спас меня, ей-богу, спас!
Мамия взглянул на него, не понимая, в чем дело.
— Целую неделю ломаю голову, — продолжал доктор, — никак не заполню кроссворд… Ученый, семь букв… ну конечно, Архимед…
Мальчик, видимо, о чем-то рассказывал ему, а он только сейчас это заметил.
— Тетя Тина все время плачет… тихонько, чтоб никто не видел…
— Плачет?
— Да, плачет, — мальчик замолчал, кажется, он кончил рассказывать.
— Хоть бы снег пошел, что ли, — сказал Мамия, — снег!
Мальчик удивился, с чего Мамия вспомнил о снеге, но, стараясь не выказать удивления, отвернулся. Спящий на скамье мужчина проснулся, присел, пошарил обутыми ногами по полу, видно, искал по привычке ботинки, потом протер глаза, зевнул, но, увидев Мамию и мальчика, прикрыл рот ладонью и смущенно улыбнулся:
— Ну и разоспался я…
— Здравствуйте! — сказал ему Мамия.
— Привет! — ответил мужчина. — А курить у вас не найдется?
Мамия протянул ему пачку сигарет. Мужчина взял две сигареты, одну заложил за ухо, другую хорошенько
— Спасибо.
Потом он вынул спички и закурил.
— Крепко ты спал, — сказал Мамия.
— Ничего, — отозвался мужчина, — только вот кости ломит от сырости.
— Поезда ждешь?
Мужчина улыбнулся:
— Нет.
Мамия его больше ни о чем не спрашивал, подумав про себя: какое мне дело!
— Сейчас пойду пройдусь по базару, сегодня ведь воскресенье? — снова заговорил мужчина.
— Да, выходной.
— Ну вот и пойду. Да, а куда я чемодан дену?
Он посмотрел на маленький облезлый чемоданчик.
— Вы здесь будете? — спросил он у Мамии.
— Наверное, нет, — ответил Мамия.
— Да ну, — махнул рукой мужчина, — кто его возьмет!
Он встал и выглянул в окно.
— Дождь идет?
— Да.
— Что ж ты молчал? Куда же я пойду в такой дождь?
— Извини, ради бога, — Мамия улыбнулся, — так уж получилось…
— Ничего, ничего, — успокоил его мужчина.
Потом он снова сел на скамейку, заложил ногу за ногу и спросил:
— Есть в этом городишке бильярдная?
— Как же, возле театра.
— Ого, у вас даже и театр есть!
В это время в зал ожидания вошел Адам.
— Мамия! — крикнул он издали.
— Здорово, Адам! — поздоровался с ним Мамия, когда Адам подошел совсем близко.
— Ты что тут делаешь? — спросил Адам.
— Ничего, так просто, вышел, и вот…
— Я хотел купить газету…
— Садись.
— Нет, я пойду. А чей это мальчонка?
— Это…
Мамии почему-то стало невероятно трудно что-нибудь ответить. Адам не стал переспрашивать, Мамия быстро перевес разговор на другую тему:
— Прошел у тебя зуб?
— Да, чепуха!
— Ты был у врача?
— Вчера вечером.
— Странный он человек, — сказал Мамия.
— Что слышно от Зазы? — спросил Адам.
— Твоему школьному дружку лишь бы писем не писать!
— Я Зазу целую вечность не видел.
— А я хоть и братом ему прихожусь, скоро год как не виделись.
Адам погладил мальчика по голове.
— Как тебя зовут?
Мамия взял его под руку и отвел в сторону:
— Этот мальчик…
— Да?
— Этот мальчик — приемный сын Андро!
— Что ты говоришь?
— Да, он хочет бежать обратно в интернат!
— От Андро собственная дочь сбежала, а этот останется?!
— Тина небось убивается!
Мамия с трудом выдавил из себя имя Тины, он, как и все в городке, знал, что Адам…
Адам, словно не расслышав, продолжал:
— Она актриса в том же театре, где Заза.
— Нинико…
— Ее зовут Нинико?
— Да.
— Этого мальчика заберу я! — вдруг твердо произнес Адам.