Дворовая «Ассоль»
Шрифт:
– А ты что… куришь?
Мой язык уже завязывался морским узлом «голова турка».
Я из последних сил пытался говорить внятно.
– А кто не курит?
– Ну…
Снег качнулся под ногами,
–…Я, например.
– Ты не показатель, ты интеллигент.
– Откуда знаешь?
– Похож.
– Спасибо.
Слова падали, как пинговые пакеты при настройке сети.
Но они держали меня в вертикальном состоянии.
– Ладно, нахуй эту зажигалку. Потом покурю. Ты обещал меня поцеловать.
– А надо?
– А ты как думаешь?
Настя вроде бы тоже качнулась.
Но с ее массой она была куда устойчивей, чем я, после ухода жены весящий 69 килограммов при росте 184 сантиметра.
– Никак. Ты меня напоила.
– Вижу, вижу уж. Мороз стоит, через полчаса протрезвеешь.
Каким-то материнским движением она поправила мне завернувшийся воротник.
– Я что хочу сказать…
– Что? – автоматически спросил я.
– Я не блядь…
–…Не блядь, кто бы говорил…
–…Но и в монастырь билет покупать не собираюсь…
–…В монастырь билет, да…
– Потому что смотрю я утром в зеркало и думаю: вот ёбнет мне лет шестьдесят, и буду я точно также смотреть и думать –
–…Почему я так жила…
Однозначно, я превратился в пьяного попугая из рассказа, названия которого не помнил.
–…А жизнь – как учили в школе – дается один раз…
Поднятый Настин палец качался перед моими глазами, как метроном.
И я уже не мог понять: утро сейчас, день, или вечер.
–…И надо прожить ее так, чтобы потом не стало мучительно больно из-за того, что я кому-то не дала, когда меня кто-то хотел!
–…Кто-то хотел…
– Вот у Ленки проблемы…
–…У «Сян-Мэй» проблемы…
Я сел на ящики – что-то частично обрушив и опрокинув бутылку с остатками водки.
–…У нее муж еще не объелся груш. Ревнивое Отелло. Каждый вечер обнюхивает и выворачивает пизду наизнанку, не потрахалась ли она с кем во время работы. А у нас, сам видел, горячей воды нет, ни умыться, ни подмыться.
– Ну да, ну да…
Мой язык ворочался еле-еле, выдавал фразы вроде автоматического тезауруса в телефоне.
– Я другое дело. Моему похеру, кто меня имеет. Лишь бы раздвинула булки, когда ему надо. Но сам знаешь наш туалет. Я вешу целую тонну. Мы с тобой там все разъебеним, унитаз вырвем с корнем. Пиздюлей огребем, мало не покажется.
Конец ознакомительного фрагмента.