Дворянство. Том 2
Шрифт:
— Героическое?
— Да-да. Образы мудрые, величественные. Два города, два памятника. И разные люди. Как герои или основатели… или основатели-герои. Видно, что замысел был один в обоих видах. Хотели отобразить правителя и его сподвижников. Но у каждого города были свои герои. Образы размытые… Они все время изменялись. Я никого не узнавала. Почти никого. Помню, в одной группе был сердитый старик с крючковатым носом, высокий, в какой-то хламиде. Лицо породистое, но какое-то злобное, свирепое. А в другой…
Елена посмотрела на искупителя со странным выражением, чуть ли не виновато.
— В другой был
Насильник даже в седле покачнулся и чуть не выронил оружие.
— Что? — спросил он недоверчиво. — Ты путаешь, должно быть!
— Может, и путаю, — не стала спорить женщина. — Но он был невысок, как ты, похож лицом и опирался на копье.
Она замолкла, и какое-то время всадники просто молча ехали бок о бок. Елене больше нечего было сказать, а Насильник хмурился, беззвучно шевеля губами, словно молился.
— Странная история, — сказал он в итоге. — Очень странная.
— Ну как, похоже на одержимость?
— Нет, — согласился искупитель. — Это удивительно и странно. Безумно. Однако на происки дьявольских сил не похоже. Что ж…
Он еще немного подумал и сказал загадочно:
— Поглядим. Может быть… может быть. Но ты чего-то не договариваешь.
Насильник опять внимательно посмотрел на собеседницу темными, острыми глазами.
— Да, — не стала отрицать женщина. — Но это уже мое, личное.
С полминуты Насильник не отводил взгляда, а Елена стоически его выдерживала, стиснув зубы и повторяя про себя: «это не твое, это только для меня!». Затем искупитель резко выдохнул и отвернулся, судя по всему, тест на одержимость Елена прошла.
— Твоя очередь, — осмелев, потребовала женщина.
— Что?
— Твоя история. Был уговор, — напомнила она.
— Позже.
— Это нечестно, — нахмурилась Елена.
— Честно, — отрубил копейщик. — Просто моя история намного хуже твоей. И вспоминать ее мне гораздо тяжелее. Она требует соответствующего места и времени. Имей терпение.
— Как ты? — саркастически вопросила Елена.
— Как я, — без тени улыбки согласился Насильник, и женщина поняла, что ироническая стрела миновала цель.
— Тогда надо искать ночлег, — предложила лекарка, глядя на солнце, которое уже наполовину скрылось за горизонтом, и выкатывающуюся луну. Ночь обещала выдаться удивительно светлой.
— Впереди дымок, — сообщил дальнозоркий старик. — Скоро доберемся.
— Светло. Может, дальше пока отправимся?
— Не торопись. Устают и всадник, и животное. Дольше проедем сейчас, меньше будет завтра.
— Тогда вперед, к постою, — Елена осторожно хлопнула животное по крупу, и конь затрусил бодрее.
Всадники двигались в молчании, и Елена старательно гнала из памяти образ третьей версии, о которой не сказала ничего. Хотя именно этот образ будущего Мильвесса казался наиболее живым, явственным. И потому женщина от всей души надеялась, что ее посетил морок, фантазийное видение. Или что повторится история с ее прежними видениями — не сбудется или сбудется по-иному. Слишком уж страшным, запредельно ужасным было то, что намертво запечатлелось в памяти. Третья версия будущего Мильвесса, в которой не было ни морского, ни воздушного города. Вообще никаких городов.
Приближалась ночь, первая из девяти оставшихся до королевского приема.
_________________________
Барабан
https://www.youtube.com/watch?v=0RsqYwwj8Z0
Что касается платьев без швов — «тысячи их!», но в данном случае Елена показывает что-то в этом роде:
https://www.youtube.com/watch?v=DlDGBqlxGUI
Физиогномии:
Образ графини Карнавон изначально вдохновлялся мамой Леной и перешел из стимпанка по "Никакой Магии" Уланова (кстати, пора уже взяться, а то Миша Рагимов давно уж свою часть написал)
https://www.youtube.com/watch?v=aYSdnLgl-FQ
Но затем я нашел даже более соответствующее фото:
И то, и другое, как я понимаю, вдохновлено принцессой Эболи
https://ru.wikipedia.org/wiki/Принцесса_Эболи
Про нее сняты фильм и мини-сериал, но тамошние отображения мне не понравились.
Кстати, коль уж пошел разговор, на будущее — заклятые враги графини, супружеская чета Эйме-Дорбо:
Глава 19
Часть III
Кто-то должен умереть
Глава 19
Мэтр Ульпиан, глоссатор из Пайт-Сокхайлхейя, магистр простых и сложных судебных задач, асессор надворного суда Его Высочества, откинулся на спинку деревянного кресла и вытянул над столом руки, сжимая и разжимая кулаки. Пальцы устали от многочасового писания. Адвокат с грустью вспомнил рыжего писца, который так дивно и быстро владел пером, будто родился с ним в младенческих ладошках. Без высокой женщины, что прозвалась явно выдуманным именем, было нелегко. Удивительное дело, но Ульпиан, сменивший много помощников, привык именно к ней. В том числе и к чувству надежности, какой-то защищенности, кою даровало присутствие молчаливой и крепкой девицы. А это, в свою очередь, вело к следующей мысли, еще менее приятной.
Ульпиану было страшно.
Им не овладела паника, типичная для рядовых, низких людей, далеких от умственной дисциплины. Страх юриста был рассудочен, проистекал из глубокого понимания ситуации. Он не парализовал руки и разум, а наоборот, хладнокровно подстегивал их в поисках выхода. Беда заключалась в том, что Ульпиан выхода не видел, как ни старался.
Он сложил руки на груди, сгорбился над столом, будто замерзающий в попытках сохранить жалкие крохи тепла. За спиной источал жар камин, полный раскаленных докрасна углей, но в кабинете все равно царила какая-то непонятная сырая промозглость. В закрытые ставни скребся, подвывая, не по-летнему скверный, холодный ветер, и на душе было сумрачно. Свечи прогорели больше чем на три четверти, одна погасла. Близился «час мертвых», неучтенный, тот, что лежал между закатной и полуночной стражами. Время, когда Эрдег, отец темной стороны мироздания, позволяет своим детям бродить по земле невозбранно, уравновешивая деяния светлых чад Иштэна. Время, когда следует затворить понадежнее окна и двери, не доверяя запоздавшим путникам.