Двойной бренди, я сегодня гуляю
Шрифт:
— И это у них называется кофе! Издевательство какое-то...
— Да, дикая планета. По-английски никто не говорит, английский, видите ли, для них слишком трудный... Антипаник купить невозможно...
— Что антипаник! Я тут не смогла смарт-лист поставить на подзарядку — солнечные батареи не тянут. А разъём в номере не подходит, изволь покупать адаптор!..
— К землянам вообще отношение свинское. Раздельный бассейн — каково, а?
Держа на весу чашку с кипятком, Лика спряталась за колонной. Только бы эти курицы её не увидели. Хотелось умереть от стыда на месте. Хорошо, что Виктора
Обмен возмущёнными репликами продолжал долетать до её ушей. Услышишь — подумаешь, курортницы, а не научные работники, собравшиеся на кофе-брейк. Кофе и впрямь синтетический, но разве организаторы виноваты, что натуральный не выживает в здешнем климате? Торопливо дохлебав обжигающее пойло, Лика взглянула на часы. прикинула, что до начала секционных заседаний ещё минут семь по земному времени (режим синхронизации она выставила сразу после прилёта на планету) и оглянулась — куда деть чашку. Куда деть чашку... а главное, куда делись оба её коллеги? Но, когда она вернулась в противоположный конец зала и протиснулась к столу, чтобы оставить чашку там, она всё-таки столкнулась с Коннолли.
— Привет, — наигранным тоном произнёс Патрик, вертя в пальцах какую-то сладость. На нём был всё тот же барнардский костюм из проката, голубая пилотка сидела чуть криво, и в этой кривизне Лике почудилась угроза. Она принуждённо улыбнулась.
— Привет.
— Я не видел тебя на утренней программе, — необязательно заметил Коннолли. Лика промолчала. Она была на конференции с самого утра, но не собиралась оправдываться перед Патриком. Если он воображает, что она была где-то с Виктором, пусть. Она не обязана перед ним отчитываться.
— Будешь играть в немое кино? — Коннолли крошил пирожное, вместо того чтобы есть. — Зря. У меня есть что тебе сказать.
— У меня тоже есть маленький вопрос, — она постаралась вложить максимальное количество яда в эту фразу. — С каких это пор ты интересуешься пещерными фресками Фаара?
— Не смешно, — угрюмо произнёс Коннолли. — Мне действительно нужно с тобой поговорить.
— Я в любом случае не собираюсь общаться с тобой в таком стиле, — сказала Лика и отошла в сторону. Коннолли не отставал. Загнав её в закуток за колонной, вне досягаемости слуха других землян, он прошипел:
— Вроде бы пьян был Вик, а не ты?
— Тебя не касается, — на пределе нервов ответила Лика. Пути к отступлению не оставалось — позади его перегораживало какое-то возвышение вроде эстрады, примыкавшее к колонне боком. Коннолли надвинулся на неё.
— Не будь сентиментальной дурой. Ему действительно было плохо, он сам чуть концы не отдал из-за Дорана. А тебе лишь бы удовлетворить свою бабскую наклонность жалеть! Думаешь, ты проявляешь альтруизм? Ни фига подобного, тебя просто это возбуждает.
— Чего тебе от меня надо? — процедила Лика. Ещё немного, и я дам ему по морде, подумала она.
— Чтобы ты думала о последствиях своих ролевых игрушек. Хорошо, если для него это всё и вправду игрушки. Ну а если вы оба подсядете друг на друга, и начнётся ломка? Свою психику можешь калечить как угодно, но имей совесть по отношению к Вику.
— Если уж говорить о ролевых играх, роль Отелло тебе не идёт. Мастью не вышел.
Она рассмеялась. Вышло неестественно. Шутка, однако, и впрямь принесла облегчение. К чёрту Патрика,
Коннолли посмотрел на неё с какой-то непонятной грустью.
— Ты и правда дура, — чужим, сострадательным тоном проговорил он. — Если воображаешь, что у меня нет иной цели, кроме как разыграть перед тобой мелодраму...
Вот дьявол, ничего не выходит, подумал он. Ему следовало сказать всё прямо, так, как есть. "Если тебе нужен мужик, Египет твою мать, трахнись с кем-нибудь из землян в отеле", — вот что надо было сказать, но он робел перед Ликой. Она наверняка оскорбится, сочтёт его циником. Он не знал, как втолковать ей то, что он пытался донести до её сознания: привязанности барнардцев имеют принципиально иную природу, чем у землян, всё это совсем не так забавно, как ей кажется...
— Как знаешь, — устало сказала Лика. Она не хотела иных объяснений, возможность которых замаячила где-то у неё в подсознании. Не может быть, чтобы Патрик... Хотя и Мэлори как будто бы ничего особо не имел против барнардцев, пока Лаи не перешёл ему дорогу. Что только не прёт из людей, когда им переходят дорогу...
— Хватит дуться, — сказал Коннолли. — Ну да, я гадский маньяк и страдаю паранойей. Годится?
— Чучело, — с внезапной нежностью ответила Лика. Надо же, подумала она, вот он стоит перед ней — высокий, широкоплечий, костистый; впалые щёки, светлые голубые глаза, в рыжих лохмах искушённый взгляд способен опознать наимоднейшую стрижку "под Оливера Твиста"... Почти идеальный образец того типа мужчин, который ей всегда нравился. А её почему-то тянет к созданию в полтора метра ростом, немного надменному, немного манерному, с детскими губками бантиком, нелепой прядью на бритом черепе и чем-то подозрительным в сапоге. Кстати, уж не оружием ли? Эта мысль неприятно поразила её. Она не задумывалась над тем, что интеллигентнейший Лаи, учёный межпланетного класса, может носить при себе что-то, предназначенное для убийства.
— Сама ты чучело, — устало заметил Коннолли. — На семинар по проторуническим надписям пойдёшь?
Лаи объявился только в конце обеденного перерыва. Он вернулся откуда-то мрачный, без своего обычного румянца на лице и, едва поздоровавшись, сел за стол напротив Патрика и Лики. Некоторое время он отрешённо изучал сенсоры на меню. В отличие от гостиницы, демонстрировавшей изысканность с помощью старомодного "шведского стола", в университетской столовой была обычная дистанционная система заказа комплексных обедов. Коннолли смотрел, как Лаи выбирает из предложенных вариантов и оплачивает заказ. Ему не терпелось узнать, что всё-таки произошло за это утро, но он удерживался от вопросов. Заговорил первым Лаи.
— По мне видно? — странно ухмыляясь, спросил он и поглядел на Коннолли.
— Не знаю, о чём ты, но видно. Что, ты сделал кому-нибудь "уахха-май"?
Вот придурок, мысленно взвыла Лика. Как он не понимает, что такие шуточки...
— Ну зачем же, — дружелюбно произнёс Лаи. Ему принесли обед, и он принялся протирать руки очищающей салфеткой. — Просто сегодня не мой день. Я поругался в медцентре.
— Господи, Виктор! — охнула Лика. — Из-за чего?
Только-то? Она почти разозлилась на Лаи. Делать ему больше нечего; детский сад какой-то. Если бы он только знал, что она ради него сейчас только что чуть собственными руками не пустила под откос свою дружбу с Патриком... И что мина ещё не убрана с рельсов.