Дядя самых честных правил 11
Шрифт:
Только мальчишка-офицер стоял, вытянув шпагу в сторону опричников, пока до него не добралась очередь картечницы. Она перегрузила щит, рассыпавшийся хрустальными осколками, и офицерик рухнул на землю как подкошенный.
Между тем моя дуэль с усатым грандом зашла в тупик. Хоть и не слишком сильный Талант, он оказался чересчур тренированным. И ставил щиты быстрее, чем я атаковал его middle wand’ом. Всё же Знаки деланной магии формируются на доли секунды дольше, чем Талантливые заклятья. Так что, ставя щиты, он успевал ещё и периодически кидаться всполохами по кустам,
В воздухе явственно запахло перегаром эфира, а Нервный принц чувствительно нагрелся. Пожалуй, стратегию надо менять, а то мы так до вечера будем перестреливаться. Можно, конечно, ударить его чем-то посильнее, но тогда и живым брать будет некого.
Я перекинул middle wand в левую руку и сформировал перед собой щит. А правой выхватил шпагу и, не скрываясь, пошёл к гранду. Он не ожидал моего появления, но быстро сориентировался и начал лупить по мне всполохами. Да-да, конечно! Щит на прямой подпитке от Нервного принца не проломить даже «молотом», не говоря уже о такой мелочи.
Усатый не выдержал и задёргался. Выхватил «громобои» и выстрелил в меня с обеих рук. Бросил пистолеты и попытался обнажить шпагу. Но я уже был рядом и взмахом клинка прочертил букву Z, развеивая его щиты. Следом остриё упёрлось гранду между ключицами.
— Сдавайтесь, сударь.
Полагаю, мой испанский был ужасен, но он меня прекрасно понял. Вздохнул, снял с пояса шпагу и протянул мне.
— Признаю своё поражение, — он криво улыбнулся и спросил на плохом русском: — Чьим пленником имею честь быть?
— Я князь Урусов-Алеутский.
Испанец поклонился и устало опустился на камень.
— Благодарю, князь. Ещё чуть-чуть — и мой Талант сгорел бы от напряжения. Если позволите, я немного отдохну.
Я кивнул и рукой махнул опричникам. Пришло время собирать трофеи и выживших.
Из сотни пехотинцев уцелело почти семьдесят человек. Но ни один и не подумал сопротивляться, когда десяток моих опричников согнал пленных вместе и построил их в колонну. Их «огнебои» стали нашей добычей и пополнят арсенал Свято-Дмитровского острога — воевать ещё долго, и оружия потребуется много. Безусый офицер тоже выжил, получив ранение в ногу.
Самое поразительное, что уцелел и второй гранд. Правда, теперь он не походил на прежнего щёголя: одежда обгорела, лицо было перепачкано сажей, а сам он находился в крайне нервическом состоянии. Косился на меня с ужасом и непрерывно жаловался усатому на превратности судьбы. Думаю, разговорить его будет несложно, и я узнаю о противнике всё необходимое.
Глава 10
Де Суньига
Свято-Дмитровский острог встретил нас грохотом выстрелов — не вражеских, а ликующих. Опричники на стенах, завидев нашу колонну с пленными и трофеями, начали палить в воздух, отдавая салют победителям. Крики «ура!» и «князь!» сливались с треском «огнебоев», отчего воздух дрожал, как перед грозой. Гарнизон наконец отыгрался за постоянные поражения последнего месяца.
Комендант,
— Константин Платонович! Вы наш добрый гений! Ура князю!
Он сам взял моего коня под уздцы и завёл его в острог.
— Сидор Петрович, примите трофеи. Почти сотня «огнебоев», думаю, вам они пригодятся.
Подъямпольский тут же кинулся выполнять распоряжение, а я сделал знак Камбову.
— Семён Иванович, пленных накормить и отправить в Ангельскогорск, нечего их здесь держать.
— Так у нас тюрьмы-то нет, Константин Платонович, тем более на семьдесят душ. Где их держать?
— Палаток хватит, — я махнул рукой. — Климат тёплый, чай не замёрзнут. Огородите лагерь за городом, выдайте им парусину, жерди, чтобы они сами построили временное жильё. И вот что — своё содержание они должны будут отработать. Пусть дороги чинят, канавы роют, чистят выгребные ямы. Тем, кто будет хорошо работать, ненавязчиво намекните: если не хотят воевать, могут попроситься в российское подданство. Дадим им землю, небольшие подъёмные, пусть селятся и живут. Выдавать их Испании мы не будем.
— Сделаю. А грандов, — Камбов кивнул на колдунов, — тоже в Ангельскогорск?
— Нет, эти нужны мне здесь. Найдёшь, где разместить?
— Что-нибудь придумаем, — ухмыльнулся Камбов. — Подвалы в остроге просторные, решётки тоже имеются.
Гранды, проделавшие весь путь до острога пешком, стояли молча. Усач Сантьяго, хоть и поблёкший от усталости, осматривал острог с некоторым интересом. А вот щёголь был подавлен и безрадостен, с его лица не сходило плаксивое выражение. Оба поклялись на Талантах не вредить и не пытаться бежать. Смотреть им, правда, никак не запретишь, но мы покажем им только то, что захотим, да и пробудут они здесь недолго.
— Дмитрий Иванович, — я подозвал Кижа. — Будь добр, приглядывай за нашими гостями. Клятвы клятвами, но подстраховаться не помешает.
— Если попытаются бежать, разрешите мне их… — он провёл пальцем по горлу и расплылся в улыбке, увидев мой кивок. — Не беспокойтесь, ни один за ворота не выйдет.
Я не торопился допрашивать пленных грандов, давая им созреть. Подвалы, даже тёплые и сухие, отлично стимулируют мыслительные процессы и сговорчивость. К тому же пять следующих дней я просидел на крыше арсенала, отслеживая действия испанцев «ловчей сетью».
Мы с Камбовым ждали ответной реакции на исчезновения двух отрядов и активных действий испанцев. Но, к нашему величайшему удивлению, так ничего не дождались. Ни один испанский солдат не пересёк Тихуанку, а оставшиеся гранды продолжали сидеть в городе. Испанцы решили отказаться от военных действий? Или готовят что-то масштабное? Судьба своих людей им безразлична? Чтобы получить ответы на эти вопросы, я наконец взялся за испанских магов.
Первым стал усатый Сантьяго Лопес де Суньига. Киж привёл его на крышу, практически ставшую моим рабочим кабинетом. Было видно, что жизнь испанца немало потрепала, но осанка и выправка говорили о благородном происхождении.