Дядя самых честных правил 11
Шрифт:
Так, собственно, и вышло. Через несколько минут что-то жахнуло, и по завалам ударили то ли «молотом», то ли ещё чем-то силовым. Груды щебня разлетелись, засыпая всё вокруг каменным крошевом. Удар, ещё удар и ещё! Убирая препятствие и расчищая проходы для пехоты, не щадя своих раненых, оставшихся от первого штурма.
Едва удары магией прекратились, атака возобновилась с новыми силами.
— Santiago!
Что есть мочи вопя боевой клич, солдаты противника устремились в острог.
— Santiago!
Стреляя на ходу, почти не целясь, они бежали к баррикадам,
Но это был только пролог к настоящему страху.
— Расчёт, огонь!
В голосе капитана не было даже тени сомнения. Картечница фыркнула, зарокотала механизмом и выплюнула первую очередь.
Тра-та-та-та!
Солдат, державший орудие за рукоятки, повёл стволом и зажал гашетку. И мир вокруг погрузился в беспрерывный грохот вращающихся стволов. А следом застрекотала вторая картечница на соседней позиции.
Тра-та-та-та!
Перед баррикадой мне на миг почудилась Хозяйка с косой в руках. Там падали люди, будто колосья под рукой крестьянина, вышедшего на поле собрать урожай. Ни криков, ни стонов, ни мольбы о пощаде — только бесконечное тра-та-та-та и падающие на землю тела. Жатва, которой я не хотел, но от которой нельзя было уклониться. Сегодня на туманном поле будет очень людно, и моей бывшей работодательнице придётся вести в посмертие слишком многих.
Когда картечницы замолчали, вокруг установилась мёртвая тишина. Пространство перед баррикадами было устлано ковром из покойников, а мои солдаты и опричники поражённо смотрели на это страшное зрелище.
— На каждый вопрос есть чёткий ответ, — вдруг продекламировал Заболоцкий, — у нас есть картечница, у них её нет.
Я не ответил ему, всё ещё глядя на поле мертвецов. Между трупов вышагивал Анубис в виде человека с головой шакала. Навстречу ему поднимались тени людей, тех, что не смогли сразу уйти за грань. Испуганные, озлобленные, с искажёнными от боли прозрачными лицами. Он касался их рукой, будто благословляя, и души замирали на мгновение, а затем таяли, уходя за грань. А бывший Талант улыбался и шёл дальше, избавляя от страданий дурного посмертия всё новые и новые души.
— Константин Платонович, смотрите!
Капитан указывал куда-то вверх, и я поднял голову. Над крепостью почти беззвучно проносились бипланы. Один, два, три… Я сбился со счёта, но предполагал, что здесь весь наш воздушный флот, собранный Кижом в единый кулак. Самолёты закладывали вираж и пикировали на испанские войска. Послышался треск их картечниц, а затем до меня докатился мерный гул орудий. Это Суворов привёл броненосцы к нам на помощь и атаковал испанцев с тыла.
Не прошло и получаса, как осада крепости была снята. Броненосцы и самолёты привели испанцев в такой ужас, что они бросили обозы и кинулись на юг, к границе. Суворов преследовал их по пятам, вот только окружить их и взять в плен не получалось. Но отпускать беглецов было никак нельзя — их опять поставят в строй и заставят воевать против меня. Так что я ни минуты не сомневался
Звук от взрыва докатился до острога, и говорят, его слышали даже в Ангельскогорске. Огромная воронка, диаметром почти в версту, но не слишком глубокая, появилась на месте брода и моста. И почти сразу же в неё хлынули воды Тихуанки, превращая в плохо проходимое препятствие. Но испанские войска, оглушённые и поражённые взрывом, даже не попытались через неё перебраться. Они побросали оружие и сдались догнавшим их частям Суворова.
Следующие два дня как пленные, так и мои солдаты занимались сбором тел и похоронами убитых. Тела моих погибших людей отправили в Ангельскогорск, чтобы с почестями похоронить на военном кладбище. Их семьям будет выплачиваться немалый пансион, а о детях позаботятся особо. А мёртвых испанцев похоронили в братских могилах, впрочем, отдав должное их храбрости. Увы, среди погибших оказался и де Круа. Хоть он и не вызывал у меня симпатии, мне было его искренне жаль.
Не успели закончиться похороны, как со стороны океана пришла настоящая буря. Жуткий ураган, накрывший всё побережье вокруг Свято-Дмитровского острога и ушедший на Тихуану. Дождь, град, размером с голубиное яйцо, ветер, выворачивающий деревья. В общем, месть природы за мои игры с погодой оказалась впечатляющей.
К счастью, человеческих жертв почти не было. Пленных испанцев вывезли в Ангельскогорск, а войска укрылись в уцелевших зданиях острога. Тесновато, конечно, получилось, но лучше так, чем страдать от непогоды.
Пока снаружи бушевала буря, мы с Кижом и Суворовым сидели в арсенале острога, пили чай и обсуждали дальнейшие планы.
— Константин Платонович, вы же сами читали доклад Семёна Ивановича: других сильных грандов у испанцев в Америке нет. А с теми, что есть, справятся броненосцы, — убеждал меня Суворов. — Так что езжайте домой со спокойной душой и лечитесь.
— Правильно, — поддакивал ему Киж, — поберегите себя, Константин Платонович. Вы всё-таки князь, а не боевой маг. Вам себя в порядок привести надо, а не бегать за испанцами.
— Мы справимся, не сомневайтесь.
— Ладно, согласен, — я махнул на спевшуюся парочку рукой. — Не буду вам мешать, у меня и других дел достаточно.
На самом деле я и не собирался гоняться за испанцами вместе с армией. Это Суворову такая жизнь нравится, а мне армейский быт уже давно опостылел. Так что я дал им уговорить себя, возражая только для вида.
— Тогда ещё раз уточним, какие у вас планы на эту кампанию.
Суворов вытащил заранее приготовленную карту. Киж отодвинул чашки, и они развернули бумажный лист на столе.
— В первую очередь захватываем Тихуану. Проблем там не будет — защищать город просто некому. Затем небольшой экспедиционный корпус двигается на юг, захватывая Нижнюю Калифорнию. А основные силы двигаются на восток вот по этим направлениям. Выбиваем наличные силы испанцев, ставим свои гарнизоны в основных крепостях. Программа-минимум — выйти к берегу Мексиканского залива.