Дядя Сайлас. В зеркале отуманенном
Шрифт:
Ответ приятеля удовлетворил меня, и следующие страницы передают его содержание.
В твоем послании (писал он) высказано желание узнать некоторые подробно ста о последних годах жизни мистера Харботтла, одного из судей гражданского суда {129} . Ты, конечно, имеешь в виду те необычные происшествия, которые надолго сделали этот период его жизни темой для «зимних сказок» {130} и метафизических спекуляций. Что касается этих загадочных подробностей, то мне довелось узнать о них, быть может, больше, чем кому бы то ни было из живущих ныне.
129
Гражданский
130
«Зимние сказки». — См. примеч. 14 к «Дому у кладбища».
В последний раз я осмотрел старый фамильный особняк больше тридцати лет назад, когда вновь посетил Лондон. За годы, которые прошли с тех пор, перестройка, с ее предварительными разрушениями, как я слышал, чудесным образом изменила район Вестминстера, в котором он находился. Будь я вполне уверен, что этот дом снесен, я легко назвал бы улицу, на которой он стоял. Однако то, что я должен сказать, похоже, не повысит его доходности, и, поскольку я боюсь навлечь на себя неприятности, предпочитаю хранить молчание по этому поводу.
Я не могу сказать, сколько лет было дому. Люди говорили, что он построен Роджером Харботтлом, турецким купцом, в правление короля Якова I {131} . Я не слишком разбираюсь в таких вопросах, но поскольку я побывал в доме, пусть заброшенном и безлюдном, то могу в общих чертах рассказать, как он выглядел. Сложенный из темно-красного кирпича, с дверью и окнами, облицованными пожелтевшим от времени камнем, он отступал на несколько футов вглубь от линии, образованной другими домами улицы. Затейливо-вычурные чугунные перила вдоль широкого крыльца приглашали вас подняться к входной двери, где под цепочкой ламп, среди завитков и переплетенных листьев, были прилажены два огромных огнетушителя, похожих на конические колпаки фей, в которые лакеи в старые времена втыкали свои факелы, высаживая важных людей из портшезов или карет в прихожую или на ступени портала — кого как. В этой прихожей, до потолка облицованной панелями, есть большой камин. Две или три двери с каждой стороны прихожей открываются в комнаты, отделанные в старинном, пышном стиле. Окна в них высокие, с множеством мелких стекол. Пройдя под аркой в глубине прихожей, вы ступаете на широкую массивную лестницу-«колодец». Есть там и черный ход. Здание внушительное и недостаточно освещенное, во всяком случае для своих масштабов, по сравнению с современными домами. Задолго до того дня, когда я его осматривал, оно считалось непригодным для жилья и, кроме того, имело мрачную репутацию дома с привидениями. Нити паутины вились от потолка и заполоняли углы карнизов. Повсюду лежал толстый слой пыли.
131
…в правление короля Якова I. — Яков I Стюарт правил в Англии в 1603—1625 гг.
Впервые я посетил этот дом в 1808 году, еще мальчиком, вместе с моим отцом. Мне было около двенадцати лет, а это очень впечатлительный возраст. С благоговейным трепетом смотрел я по сторонам. Я был здесь, в самом центре той сцены, где разыгрались ужасные события, рассказы о которых я с замиранием сердца слушал у родного очага.
Мой отец был старым холостяком лет под шестьдесят, когда женился. Будучи ребенком, он по меньшей мере раз двенадцать видел судью Харботтла председательствующим в мантии и парике — до его смерти, которая последовала в 1748 году. Внешность судьи неприятно поразила не только воображение отца, она подействовала ему на нервы.
Судье в то время было лет шестьдесят семь. Он имел огромное лицо
Этот старый джентльмен считался едва ли не самым большим негодяем в Англии. Даже во время суда он постоянно выказывал свое презрение к чьим бы то ни было суждениям. Говорили, что судебные дела он решал по своему усмотрению, вопреки защитникам, обвинителям, властям и даже присяжным, с помощью своеобразного сочетания лести, принуждения и мистификаций, что так или иначе сбивало с толку и ломало сопротивление. Сам он, как ни странно, не совершал ничего предосудительного: для этого он был слишком хитрым. Тем не менее он имел репутацию опасного и недобросовестного судьи, но репутация эта ничуть его не трогала. Как, впрочем, и тех приятелей, с которыми он делил часы досуга.
Глава II
Мистер Питерс
Как-то вечером, во время судебной сессии 1746 года, этот старый судья отправился в своем экипаже в палату лордов, чтобы дождаться в одной из ее комнат результатов голосования, в которых были заинтересованы и он, и вся судейская коллегия.
Голосование закончилось, и судья совсем уж было собрался отправиться в экипаже к своему дому, который был поблизости, но ночь была такой теплой и сухой, что он изменил свое решение, предпочтя пешую прогулку. Высадившись с двумя лакеями — у каждого в руке было по факелу, — он отправил экипаж пустым. Страдающий подагрой судья шел весьма осторожно, не спеша. Ему потребовалось изрядное время, чтобы преодолеть две-три улицы на пути к своему дому.
На одной из этих узких улиц, состоящих из высоких домов, совершенно безмолвных в этот час, он постепенно догнал какого-то старого, одинокого джентльмена.
На нем было зеленое, бутылочного цвета пальто с капюшоном и большими керамическими пуговицами, широкополая шляпа с низкой тульей, из-под которой выбивались напудренные локоны большого парика. Сильно сутулясь и приволакивая подгибающиеся ноги, старик болезненно ковылял, опираясь на клюку. Когда судья поравнялся с ним, к его тучной фигуре вдруг потянулась немощная рука незнакомца.
— Прошу прощения, сэр, — произнес он дребезжащим голосом.
Мистер Харботтл заметил, что мужчина одет был совсем не бедно и что манеры его отличались благородством.
Судья остановился и резким, властным тоном осведомился:
— Итак, сэр, чем могу вам служить?
— Не подскажете, как пройти к дому судьи Харботтла? У меня сведения чрезвычайной важности, которые я должен ему сообщить.
— Вы можете сообщить их при свидетелях? — спросил Харботтл.
— Ни в коем случае, это только для его ушей, — дрожащим голосом, но убежденно заявил старик.
— Если это так, сэр, вам придется всего лишь пройти со мной несколько шагов, чтобы дойти до моего дома и поговорить частным образом, поскольку судья Харботтл — это я.
Немощный джентльмен в белом парике весьма охотно согласился на это приглашение и через минуту стоял в приемном кабинете, как это тогда называлось, в доме судьи Харботтла, t^ete-`a-t^ete с этим расчетливым и опасным чиновником.
Ему пришлось присесть, поскольку он совсем выбился из сил и какое-то время не мог говорить, затем у него начался приступ кашля, после которого он стал задыхаться. Так прошло две или три минуты, в течение которых судья сбросил на кресло свой короткий плащ и треуголку.
Почтенный пешеход в белом парике вскоре смог заговорить. Некоторое время они беседовали за закрытыми дверьми.
В доме были гости. Их смех, голоса мужчин, а затем и женский голос, поющий под клавесин, слышны были в приемной за лестницей: в ту ночь старый судья Харботтл устроил одно из своих сомнительных развлечений, от которых у людей из порядочного общества волосы встали бы дыбом.