Дьявол носит… меня на руках
Шрифт:
– Если они помогут…
– Они слабее, – снова подпер верхнюю губу нижней врач, так и не определившись, какое выражение лица тут будет уместнее: то ли снисходительное сочувствие, то ли искреннее презрение. Склонялся ко второму, основываясь на опыте, но всё-таки этика не позволяла судить о людях по одной маленькой оплошности. Ну, потерял пациент таблетки. С кем не бывает?
Плечо дернулось от резкой боли и заныло ещё сильнее, словно захвативший беспомощное тело дьявол насмехался над попытками жалкого человечишки обуздать его неуемную силу.
–
– Пока нельзя, – сморщился в сожалении – кажется, не притворном – врач и развёл руками, но тут же сжал их между коленями, очевидно рассудив, что вряд ли его взмахи покажутся уместными тому, кто почти не может дышать от боли. – Вам ставили одну неделю назад… Так часто мы не можем.
– Всё ясно, – улыбнулся Джейден и поднялся с шаткого стула.
– Погодите, я выпишу рецепт… – засуетились по столу руки в поисках бланков и ручки.
«В жопу его себе выпиши,» – снова растянул губы Джейден, но всё-таки дождался чуть помятого листка бумаги, исписанного каракулями, лишь затем, чтобы смять его в подрагивающий потный кулак, как только за спиной захлопнулась хлипкая дверь.
Ничего. Можно записаться в другую клинику. Если повезёт, найдётся не столь ссыкливый врач, который не откажет в маленькой любезности. Или – на крайний случай – можно обратиться к Дилану.
Остаток рабочего дня тянулся, вытягивая жилы из больного плеча миллиметр за миллиметром. Когда ленивая стрелка часов встала на шесть, а её чуть более быстрая подруга – на двенадцать, Джейден Аллард захлопнул крышку лэптопа, схватил здоровой рукой рюкзак и вылетел за дверь, забыв кинуть привычное: «Всем пока».
***
Муравей подставил располневший живот, лишь слегка прикрытый тоненьким шерстяным пухом, под влажным носом показался кусочек розового язычка. Ему явно было невдомёк, что не спать в три часа ночи от адской боли – такое себе развлечение, и его никак не скрасить даже самыми откровенными проявлениями нежности, к каким Джейден – признаться честно – никогда не был расположен. Может быть, Несса ушла из-за этого? Не было же другой причины…
– Миу, – Муравей перевернулся на живот, ткнулся мокрым носом в скрюченные от боли пальцы, вцепившиеся в пропитавшиеся потом простыни.
– Отстань, животное, – застонал Джейден, попробовал развернуться на другой бок и тут же взвыл от боли.
И почему он не позвонил Дилану сразу? Что за тупое геройство, которое не способен будет оценить никто – да никто о нём и не узнает.
Маленькая стрелка часов двигалась к четырём утра, заставляя всё больше сомневаться над вопросом: «В какое время считается нормальным позвонить коллеге и будущему шефу домой в субботу?». Пять часов казалось достаточно поздно. Или достаточно рано? Смотря с какой стороны смотреть. Первое скорее было справедливо для тех, кто, как он сам, ещё не ложился.
Как бы хотелось, чтобы
Но голос молчал… Молчал с тех самых пор, когда на кухонный стол легла та проклятая – последняя – записка от жены.
– Миу, – снова подал голос Муравей.
– Ты прав. Пора вставать, – обернулся Джейден, потрепал треугольные уши, подхватил здоровой рукой под горячее пузо и утащил на кухню, чтобы достать раздобытую пару дней назад коробку с паштетом из курицы и манго, если верить этикетке.
Горячий душ немного исправил ситуацию: боль из резкой стала тянущей, а привычное «больнее уже не будет» окончательно привело в чувство.
Кое-как нацепив прямо на мокрое тело джинсы и чёрную футболку, Джейден выпил кружку обжигающего кофе, закинул в рот пару невесть откуда взявшихся солёных крекеров, скривился, увидев на духовом шкафу предательское «04:45» и ушёл в гостиную, где до этого провёл большую часть ночи, кое-как зажав между пальцами ручку, вырисовывающую почти такие же каракули, как на рецепте от врача. Хорошо, что он не собирался перечитывать ничего из того, что выползает из самых затхлых уголков подсознания, а тем более речь не шла о том, чтобы кому-то это показать. «Пусть другие гонятся за популярностью», – так решил Джейден, предпочтя заранее признать поражение, чем гнаться за нелепыми статусами и читателями, теряя смысл и удовольствие от самого процесса вымучивания верных, попадающих прямо в точку, слов.
Осталось чуть-чуть. Пара страниц. Развязка уже близка. Неизвестно, сможет ли он писать так же хорошо, когда боль утихнет, испугавшись какого-нибудь достаточно сильного лекарства, поэтому надо ловить момент.
– Это мой лимон, – пробормотал Джейден, отметил боковым зрением ввалившегося в комнату Муравья и раскрыл полупустую книгу на том месте, где закончил. – Доставай соль, Мур. Будем пить…
Нужное слово не приходило – его словно стерли из памяти, тщательно заметая следы на месте преступления. Перебрав с десяток вариантов, Джейден, наконец, сдался, мысленно решив, что из лимонов, вообще-то, выйдет и отличный лимонад.
Как ни старайся, как ни делай вид, что занят – боль не отпустит, пока не вымотает тебя до состояния, когда будешь готов сесть пятой точкой на муравейник, лишь бы отпустило. Буквы, слова, фразы лились из-под обычной шариковой ручки, впивались в чуть пожелтевшую бумагу, растягивались на строки и страницы. И в то же время упрямый мозг отсчитывал даже не минуты, а секунды до заветного «в самый раз».
Терпение иссякло, когда на часах было шесть-ноль-ноль.
– Дил? Привет. Спишь, что ли?
Из динамиков сыпались горошинами перца едкие слова с предложением идти туда, куда идти не хотелось, со стуком отскакивали по чуть липкой поверхности стола и замирали там навечно.
– Ты говорил, у тебя есть связи… На счёт лекарства, – прервал избыточные колебания воздуха на том конце разговора Джейден и притих, вслушиваясь в натужный кашель, тихое, брошенное издалека женским голосом: «Пошли его на хрен», и стук далёкой двери. Полилась вода, ударилась в гладкий бок раковины и стекла по водостоку. – Так как? Понял… Понял… Понял… Я твой долж…