Дьявол в маске
Шрифт:
— Я не желаю это слушать, леди Шарлотта, — перебил Уилл. — Простите, не хочу вас обижать, но я слишком хорошо знаю, каким человеком был мой отец.
Леди Шарлотта поправила шаль на плечах — с севера задул легкий ветерок.
— Может быть, и так, ваша светлость. Но ваша мать для вас загадка, это очевидно.
Уилл уже был близок к тому, чтобы рассказать ей — в резких словах, — почему именно он был единственным, кто знал правду о происходившем между его отцом и матерью.
Но внимательный взгляд леди Шарлотты остановил
— Ваш отец был тираном, это вы знаете, — вновь заговорила леди Шарлотта. — А требования, которые он предъявлял вашей матери…
Она умолкла, на ее лице отчётливо отразилось огорчение, которое навеяли воспоминания.
— В общем, герцогиня делала все возможное, чтобы защитить себя, но все было бесполезно. Он лишил ее радости жизни, доверия, любви — всего, что составляло смысл ее жизни. И, в конце концов, в ней не осталось… Совершенно ничего не осталось, — со вздохом закончила Шарлотта.
Уилл пристально посмотрел на собеседницу. Казалось, она давала ему какое-то задание, пыталась что-то внушить.
— Так вот, милорд… В общем, ему доставляло удовольствие лишать ее радости. А когда вы родились…
— Все, хватит!
Леди Шарлотта схватила его за руку.
— Не хочу вас расстраивать, ваша светлость, но я чувствую, что для вас важно знать правду, какой бы неприятной она ни была.
Что ж, ясно: эта дама желала, чтобы он выслушал ее до конца. А ему ужасно хотелось убежать куда-нибудь, где-нибудь спрятаться. Но бежать некуда…
И все же странно… Этой безобидной пожилой женщине удалось то, что не удавалось самым отъявленным головорезам.
Подчиняясь неизбежному, герцог кивнул:
— Я слушаю вас, миледи.
И Шарлотта тут же вновь заговорила:
— Когда вы родились, ваш отец использовал вас против нее — угрожал забрать вас, если она не будет делать все, как он велит. — Она похлопала герцога по руке, потом жестом пригласила его прогуляться с ней по дорожке. — Ваша мать слишком хорошо знала, на что он способен, и не могла пойти на риск потерять вас. Поэтому она согласилась. И проиграла в этой дьявольской сделке.
Уилл онемел, трудно было преодолеть гнев, который он испытывал к матери за ее безразличие. Ему хотелось поспорить с леди Шарлоттой. Разве его мать не могла сбежать, взять его и жить со своими родителями? Могла бы спрятаться где-нибудь на континенте…
Но если уж быть честным до конца, то приходится признать: из этого ничего бы не получилось. Его отец обладал властью и законным правом преследовать свою жену как обычную преступницу. И он мог бы сделать с ней и с ее детьми все, что ему заблагорассудится.
— Герцогиня изо всех сил старалась защитить вас, — продолжала леди Шарлотта. — А он заставил ее порвать со всеми, кто был ей дорог. И со мной тоже. Несмотря на это, она делала все возможное, чтобы обеспечить
Уилл давно уже понял: леди Шарлотта полна решимости защищать его мать и открыто осуждать его отца. Но он не желал принимать ее точку зрения. У него были свои собственные представления о поведении матери. Или он ошибался?
— Почему она ничего мне не рассказала?
— А вы бы ей поверили?
Уилл промолчал, он не мог ответить на этот вопрос.
— Вы не похожи на человека, который живет прошлым, ваша светлость.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду… Если нельзя ничего изменить в прошлом, то нужно бороться за будущее. Разве не так?
Уилл лукаво улыбнулся собеседнице.
— Если я правильно вас понял, то вы видите в будущем… согревающее душу воссоединение?
— Может, и так. Во всяком случае, ваша светлость, вам следует об этом подумать. — Увлекая Уилла в сторону дома, леди Шарлотта продолжала: — Полагаю, вам еще много нужно узнать о поступках ваших родителей. Вы со мной согласны?
Уилл рассеянно кивнул, он все еще пытался разобраться в услышанном.
— Такая женщина, как ваша мать, такая умная и способная… Порой именно такие женщины совершенно беззащитны, когда речь идет о сердечных делах. В сущности, почти все женщины такие.
— Да, очевидно, — согласился Уилл. Потом спросил: — Леди Шарлотта, вы хотите мне еще что-то сказать?
Она увлекала его все дальше к дому.
— Милорд, вы ведь понимаете, как мы с сестрами беспокоимся за Люсинду?
— Да, конечно.
— И если так, ваша светлость… — Леди Шарлотта остановилась, чтобы сорвать веточку мяты. Размяв ее между большим и указательным пальцами, она сказала: — Не позволяйте, милорд, повторения того, что произошло с вашей матерью.
Уилл замер в изумлении.
Да, конечно, леди Шарлотта беспокоилась за Люсинду. Ведь за ее любимой племянницей ухаживал герцог Клермон, чей отец сделал женщину несчастной. Ему понятна логика этой дамы, но все же…
Но все же Уилл был глубоко оскорблен. Ведь он-то знал, что никогда не обидит Люсинду.
— Значит, вы такого мнения обо мне, миледи? — осведомился он.
Леди Шарлотта посмотрела ему прямо в лицо.
— Поймите меня правильно, ваша светлость. Вы — не ваш отец. Однако… — Она помолчала. Тщательно подбирая слова, добавила: — Я наблюдала за вами. Люсинде вы нравитесь, а раньше ей не нравился ни один из ее поклонников.
Леди Шарлотта поднесла веточку мяты к носу. Было видно, как дрожит ее рука.
— Мне не следовало бы говорить с вами об этом, и обычно я не вмешиваюсь в личные дела Люсинды, но… Я знаю вас как человека достойного — в этом нисколько не сомневаюсь, — но вы должны понять: влюбленная женщина — существо хрупкое, ваша светлость, очень хрупкое.