Дьявольское святилище
Шрифт:
Оно смешалось с пылью у него под ногами.
Оно кричало из толщи сырых бетонных стен по обе стороны от него.
Это нельзя объяснить с точки зрения разума и логики, но оно присутствовало здесь.
Такое ощущение нельзя спутать ни с чем. Однако зло осталось в прошлом, сказал он себе. Теперь никакой опасности нет.
На мгновение он остановился, чтобы прислушаться. Он углубился в тоннель примерно на пятьдесят ярдов. Царившая вокруг тишина была просто оглушающей. Ни порыва ветра, ни отдаленного пения птиц. Ничего.
Если бы не едва слышный звук капавшей
Йегер продолжил путь. Пол тоннеля был практически полностью расчищен. Землекопы поработали на совесть. Однако взгляд Йегера привлекла какая-то небольшая кучка. Едва заметная в тени, она лежала как раз в том месте, где свод соединялся с полом.
Он наклонился, чтобы рассмотреть получше. Кучка тряпок размером не больше детской туфельки. Йегер отбросил в сторону камешки и смахнул пыль. Среди пахнувшей плесенью серости что-то блеснуло белым, и он сразу понял, что это такое. Кость. Человеческая. Одна из пястных костей, формирующих кулак. Именно эти кости отвечают за удары в рукопашном бою.
Перед Йегером лежали кости человеческой руки.
Он сказал себе, что удивляться не следует. Придя туда, где погибли 320 тысяч человек, нельзя не наткнуться на человеческие останки. Однако рядом с костями лежало что-то еще: сдвоенные ксеноновые лучи его фонаря выхватили из темноты какой-то блестящий предмет.
Йегер взял предмет в руки и сумел как следует его рассмотреть. Спутать его нельзя ни с чем: это была сделанная из толстой ткани петлица с легко узнаваемыми серебристыми рунами СС.
Какую-то секунду Йегер изучал ее. Что делает эсэсовская петлица здесь, среди останков погибших? Возможно, рука принадлежала человеку, который в качестве последнего акта неповиновения сорвал петлицу с эсэсовца, убившего его. Или ее.
Этого Йегер никогда не узнает. Очередная загадка истории. Он поднялся на ноги, засунув петлицу поглубже в карман.
Казалось, он идет так уже целую вечность. Внезапно тоннель без видимой причины оборвался. Йегер оказался перед бетонной стеной, напоминавшей по форме выпуклые ступени. Он мог бы взобраться по ней, однако это не имело особого смысла.
Куда бы тоннель ни вел, он заканчивался здесь.
12
Наровой оставалось лишь полагаться на собственные навыки.
В таком мегаполисе, как Дубай — перенаселенном, состоящем из сплошных небоскребов и не спящем двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, — спрятаться просто негде.
Но в спецназе говорят: «Что угодно, когда угодно, где угодно: любой ценой». Она напомнила себе об этом девизе, готовясь к тому, что должно произойти, и решила спрятаться у всех на виду, там, где любой мог бы ее заметить.
Еще она напомнила себе одну из максим Уилла Йегера, одно из немногих умных высказываний, которые она слышала от него за время совместной работы, когда он не пытался ее подначивать и не прикидывался дураком: «Провалил подготовку — подготовься к провалу».
Подготовилась она очень тщательно — насколько
Рутина.
В качестве бонуса на светоотражающей одежде красовалось название фирмы, обслуживавшей нужное Наровой здание — «Браун, Смит и Хадсон».
Снаряжение для скалолазания она купила в местном магазине. Решила нести его на себе, так что теперь ее светоотражающий комбинезон был увешан ремнями, мотками веревок и еще кое-какой экипировкой, которая ей весьма пригодится.
Стороннему наблюдателю ее снаряжение показалось бы обычным ремонтным инвентарем. С волосами, заправленными под оранжевую флуоресцентную каску, и фигурой, скрытой бесформенным комбинезоном, ничто не будет выдавать в ней женщину — по крайней мере, с большого расстояния.
А позволить кому-то подойти близко не входило в планы Наровой.
У «Браун, Смит и Хадсон» был контракт на обслуживание внешней части башни «Аль-Мохаджир». Далеко не самое высокое здание в Дубае, но тем не менее семьдесят семь этажей сверхсовременной монолитной конструкции из усиленного стекла и стали. Компания отвечала также за безопасность внутренней части здания, однако Нарова не планировала пробираться на встречу подобным образом.
Такой план слишком очевиден. Ей пришлось бы проходить мимо большого числа охранников.
Потому-то она и вышла до рассвета, поднявшись на внешнем лифте, предназначенном для доставки рабочих на крышу здания. Достать код доступа к лифту у одного из них оказалось просто, особенно с учетом того, что он был пьян и уверен в том, что Нарова собирается заняться с ним самым грязным и разнузданным сексом на семидесятом этаже.
Дальше семидесятого лифт не ехал.
Этажи с семьдесят первого по семьдесят седьмой представляли собой выносную конструкцию на консольных балках, благодаря чему вершина башни «Аль-Мохаджир» выглядела подобно распустившемуся цветку. Это было сделано для того, чтобы верхние этажи заслоняли нижние от палящего солнца. Во внутренней части цветка раскинулся обширный сад, дополненный зарослями древовидных папоротников.
Попасть на верхние этажи, нависавшие над городом, можно было, только вскарабкавшись. Поначалу Нарова думала о том, чтобы просто притвориться промышленным альпинистом, моющим или осматривающим на предмет повреждений окно зала, в котором должна пройти встреча.
Однако возникла одна проблема: для полной уверенности ей нужна была запись голоса человека, на которого она охотилась.
Чем больше она изучала фотографии Иссельхорста — Нарова загрузила некоторые снимки с его телефона на свой ноутбук, чтобы иметь возможность рассмотреть их в максимальном разрешении, — тем больше убеждалась в том, что на них запечатлен человек, которого она искала. И все же он изменился. Несильно, но достаточно для того, чтобы не быть легко узнанным.