Дьявольское святилище
Шрифт:
— Соображайте быстро, — увещевал командир новобранцев. — Адаптируйтесь и реагируйте первыми.
Закончил он свою речь фразой о том, что «в каждой трудности заключается возможность».
Поначалу Нарова отнеслась к его словам скептически. Она в свое время успела наслушаться от командиров ровно такой же вдохновляющей ерунды. Однако затем ее пригласили взглянуть на тренировку солдат горных подразделений, в числе которых были одни из лучших военных скалолазов мира.
Именно там она и увидела, как можно вскарабкаться на стеклянную стену
Однако больше всего ее впечатлил характер морпехов. Они знали свою задачу, выполняли ее хорошо — и все же в их манерах и поведении присутствовала скромность, которой она раньше не встречала среди военных. Даже неизбежно подшучивая друг над другом, они делали это с уважением.
Воистину Лимпстон был тем местом, где Уилл Йегер сформировался и как солдат, и как человек.
Карабкаясь по стенам верхних этажей башни «Аль-Мохаджир», она вспомнила слова главного инструктора: «Доверься экипировке. Она работает».
Находясь на головокружительной высоте, она видела проезжавшие внизу машины, слышала сердце города, бившееся под аккомпанемент автомобильных гудков. Она взглянула в сторону востока. Скоро рассвет. Большая часть побережья была окутана тонкой белой завесой из смеси смога и морского тумана.
Нарова не придавала особого значения мантре скалолазов «Никогда не смотри вниз». Ей нравилось смотреть вниз. Нравилось видеть, как высоко она забралась. Она и так знала, что падать будет высоко. Это факт. Так почему, спрашивается, пейзаж внизу должен выбить ее из колеи?
Она не понимала страха смерти и всегда шла на риск с полным осознанием возможных последствий. Она просто-напросто так привыкла.
Нарова вернулась к своей задаче. Изо всех сил напрягая плечевые мышцы, она отцепила присоску, потянулась вверх и снова прижала ее к стеклу. Еще несколько окон — и готово.
Ее выход.
14
Достигнув тупика, Йегер развернулся и решил исследовать второй тоннель. Однако его не покидало тревожное ощущение. Отсутствие нормального, присутствие аномального. Он все никак не мог выбросить эту фразу из головы.
Но почему? Почему сейчас? Что вызвало странное ощущение?
Он остановился. От старых привычек трудно избавиться, так что, идя по тоннелю, он не переставал считать свои шаги. Двести пятьдесят шагов примерно по восемьдесят сантиметров каждый; он углубился приблизительно на две сотни ярдов.
Чего же «нормального» здесь не хватало?
И что «аномальное» присутствовало? Чего в этом месте не должно быть?
Он посветил фонарем по сторонам. Ничего. Ничего такого, что бросалось бы в глаза.
И
Если в тоннеле ведутся раскопки, то почему он ничего не слышит? Где съемочная группа с ее вечными шумом и суетой? Он изо всех сил напряг слух. Ничего. Можно услышать, как падает пресловутая булавка[21].
В этом тоннеле даже тише, чем в первом. И в нем было что-то еще, от чего у Йегера забегали мурашки по спине; его шестое чувство просто кричало об опасности. И причиной его состояния точно не могли быть отголоски событий, произошедших здесь семьдесят лет назад.
Опасность присутствовала сейчас, в нынешнем времени. Настоящая, непосредственная, смертельная.
Йегер оценил свои возможности. У него не было никакого оружия, кроме собственных рук. В непроглядной тьме ему приходилось идти с включенным налобным фонарем, и это означало, что любой, кто мог скрываться здесь, обязательно должен его заметить. Йегер мог повернуть назад, но что-то заставляло его продолжать свой путь.
Йегер принял решение: он пройдет еще сотню ярдов; сделает еще сто десять шагов. Если этот тоннель устроен так же, как и первый, он должен снова наткнуться на тупик.
Сто ярдов, не больше.
Нужно отсюда выбираться, нужно увидеть небо и вдохнуть чистого свежего воздуха. А еще нужно вернуться к дяде Джо, который начнет гадать, что же его задержало.
Йегер сделал еще восемьдесят шагов. Наклонившись, он медленно продвигался вперед, ступая на носках и стараясь держаться поближе к стенам. Именно тогда он и заметил ее — бесформенную кучу на полу, которая находилась почти на краю участка, освещенного его налобным фонарем.
Он сразу понял, что это. Йегер видел такие вещи много раз. К тому же он уловил в воздухе слабый, но характерный запах — запах железа.
Слишком знакомо.
Кровь.
На полу тоннеля лежало тело, и это был не иссушенный заплесневелый скелет, оставшийся со времен Второй мировой. Даже с такого расстояния Йегер смог различить, что тело принадлежало человеку, умершему всего несколько часов назад.
С предельной осторожностью он приблизился к телу, и его взгляду открылась ужасающая картина: вокруг было разбросано еще полдюжины тел, лежавших на полу вперемешку с разбитой аппаратурой, которую погибшие использовали при жизни, — видеокамерами, треногами, оборудованием для звукозаписи.
Йегер резко остановился. Первое тело лежало почти у его ног. Он обвел лучом фонаря раскинувшееся впереди пространство тоннеля. Меньше чем в тридцати ярдах тоннель заканчивался завалом из земли и каменных обломков. Похоже, дальше землекопы не продвинулись.
Ни намека на то, кто мог устроить эту бойню.
Ни движения.
Ни звука.
Йегер выключил фонарь. Он ждал. Абсолютная тьма. Абсолютная тишина. Запах смерти, щекочущий его ноздри. Ни единого проблеска, не считая света, проникавшего через вентиляционную шахту в сотне ярдов позади.