Дьяволы
Шрифт:
— Надо перевернуть игру, — ее голос зарычал. — Охотиться на них.
— Вчетвером? — фыркнул брат Диас. — Нам бы сухое место найти. Я не стратег, но…
— В монастыре не учили? — Вигга оскалилась, слюна капнула на подбородок.
Диас шагнул к ней, впервые не отводя взгляд. В его глазах было презрение.
— Но Ее Святейшество поставила меня главным. Даже я знаю: если враг сильнее — убегай...
— Но не тогда, когда шансы хуевые, а помощи ждать неоткуда! —
— Это звучит… — Веки Диаса дернулись, будто он уловил ее запах. Он стиснул челюсти и выкрикнул ей в лицо: — Бред! Мы не можем рисковать жизнью принцессы Алексии!
— Тогда веди ее, а я вернусь...
— Нет! Я уже потерял половину людей, но доберусь до Трои с оставшимися! Никаких драк!
Вигга фыркнула:
— Победишь — слава! Проиграешь — славно умрешь, и… — Она вспомнила речи годи: тараторила о славе, но смысл ускользнул. — Валькирии в Вальхалле тебе место под жопу подложат… или типа того.
Брат Диас запрокинул голову, пытаясь смотреть свысока (хотя Вигга была выше):
— Я не верю в валькирий.
— А я в монахов не верю, — ее ноздри дрогнули. — Но вот же ты.
Они замерли под струями дождя, мокрые, дышащие часто. Поцеловать его было бы проще простого. Сдержаться — вот что требовало усилий. Ярость, зуд под кожей, луна... Все смешалось. Втянуть его язык, кинуть в грязь… Вигга издала протяжное рычание...
— Хватит! — резко ткнула Алекс брата Диаса в грудь, едва не свалив его в грязь. — Ты — перестань доебываться до оборотня!
— Ха! — фыркнула Вигга. — Вот так ему… Ай! — Алекс ткнула и ее.
— А ты — мы идем в Трою, а не в Вальхаллу! Нас меньше, Санни еще ранена, а ты единственный боец!
— Ты мне сучка, сиську ткнула, — проворчала Вигга, потирая грудь.
— Будешь выебываться ткну и во вторую! — Алекс метнула взгляд на Диаса. — Что, черт возьми, между вами произошло?
Повисло неловкое молчание.
Вигга облизнула губы: — Ну…
Брат Диас сглотнул: — Э-э…
— Что это? — прервала их Санни, указывая вперед.
— Похоже на колокольню, — прищурился брат Диас, вглядываясь в дождь.
Вигга откинула мокрые волосы, отчего по спине пробежал холодный ручеек, и направилась к руинам.
— Может, крыша еще цела.
Глава 47
Обеты
— Ничего себе вид, — сказала Алекс, щурясь на разрушенный фасад. Создавалось впечатление, что лишь засохший плющ не дает ему рухнуть.
— Аббатство Святого Димитрия, — прошептал брат Диас. Статуя покровителя целителей стояла в нише над воротами, рука, некогда поднятая в благословении, теперь обломана по запястье.
— Он один из моих любимых святых! — сказала Санни.
— Неужели?
Она и ее промокшая лошадь уставились на него. — Для
Брат Диас вздохнул. — Монахи самоотверженно лечили больных, пока не получили приказ покинуть это место. Говорят, некоторые остались, чтобы совершить последние обряды над умирающими.
Вигга нахмурилась, глядя на заросшее кладбище, подступавшее к стенам монастыря. Земля просела за последние десятилетия, крапива оплела надгробия, склонившиеся вокруг грязной лужи. — Совершишь надо мной обряд, — спросила она, — если тут заведутся призраки?
— Думала, ты в Вальхаллу собралась? — спросила Санни.
— Первый выбор, но подстраховаться не помешает.
— Рай для кающихся грешников, — буркнул брат Диас, подходя к двери аббатства, давно слетевшей с петель и прогнившей в проеме. В нее была вмурована деревянная табличка со стершейся надписью, но оттиски круга и пятиспицевого колеса сохранились. — Печати Папы и Патриарха. Вход запрещен под страхом отлучения.
Санни пожала плечами. — Меня еще не отлучали.
— А я на короткой ноге с Папой и парой кардиналов, — Алекс обошла брата Диаса, переступив через гнилую дверь. — Думаю, смогу выбить нам разрешение.
В заросшем дворе вода капала из разбитых желобов. Один угол превратился в лужу, а крытая галерея с обрушившейся кровлей тянулась вдоль стены. Это напомнило брату Диасу его монастырь — шествие по галерее к утренней молитве, дыхание, дымящееся на зимнем холоде.
Он вошел в зал со сквозняками и паутиной меж стропил. Крыша, кроме одной протечки, цела. Пол сухой. Пыльные столы и стулья стояли рядами, нетронутые десятилетиями, точно как в трапезной его монастыря. Безвкусная еда, удушающая тишина, рутина — каждый день как предыдущий...
Он вздрогнул от грохота. Вигга швырнула мокрый плащ на стол и отряхивалась, разбрызгивая воду. Она сдула капли и наклонилась, выжимая волосы. Мокрая рубашка прилипла к спине, обрисовывая татуировки, а штаны — к ягодицам, очертания которых он и так знал слишком хорошо...
— Святая Беатрикс, — пробормотал он, отворачиваясь и поправляя штаны, которые стали тесны в паху, а другой рукой хватая за флакон со святой водой.
Санни ввела лошадь, пытаясь расстегнуть подпругу и придерживать ребра. Диас подошел, желая отвлечься:
— Давай я, — он стянул мокрое седло и швырнул на пол.
Санни сняла капюшон, начала гладить лошадь, бормоча. Ее бледные волосы слиплись, одно ухо торчало наружу. У эльфов острые уши, но кончик ее уха был неровно обрублен.
Он заметил ее взгляд. В полумраке ее глаза казались огромными.
— Обрезали ножницами для овец, — сказала она.
Брат Диас сглотнул. — Кто?
— Назвали врагом Бога. Видимо... друзья Бога? — Она продолжила гладить лошадь. — Крови было больше, чем они ожидали, потому второе ухо оставили. — Она повернула голову, демонстрируя острый кончик, и щелкнула по нему пальцем.