Дьяволы

Аберкромби Джо

Плащеносец вырвался из объятий мертвецов, развернул коня, занес копье. Якоб поднял щит...

Всадник взвизгнул, когда седло съехало с бока коня, едва не придавив наемницу, которая одной рукой держала штаны, другой — лупила полуразложившийся труп.

Якоб видел на войне странности... Невероятную удачу или милость Господа, но такой фортуной пахло колдовством. Или невидимым эльфом.

Кладбище погрузилось в хаос. Якоб прорубил кровавый путь сквозь врагов... Или конь проложил его. Бальтазар Шам Ивам Дракси промчался

мимо, трясясь в седле. За ним Батист, пригнувшись, одной рукой сжимая поводья, другой шляпу. Она была опытной наездницей. Месяц гоняла лошадей на гипподроме Александрии.

Стук копыт напомнил Якобу атаку под Кераком. Тогда он повел тысячу двести воинов на штурм неприступной крепости. Сейчас же вел некроманта-неудачника и вечно недовольную авантюристку в монастырь без дверей. Подходящее резюме его карьеры.

Он ворвался во двор, собираясь спрыгнуть с коня, как под Кераком, где рыцари падали к его ногам, благодаря Бога за победу. Но конь рвался в бой, не давая спешиться. Якоб чудом перекинул ногу через круп, но вторая запуталась в стремени. Его потащило через лужу, пока он не вырвался, рухнув на бок с пригоршней сорняков во рту.

— Блядь! Стой!

— Ты жив! — Алекс, все еще наименее императорская императрица на свете, вытаращилась.

— Ну… — Якоб оскалился, поднимаясь. — Все сразу не бывает.

— Слава Спасительнице! — Брат Диас, без рясы, с растрепанной бородой, походил на жизнерадостного нищего.

— Не мог пропустить такое, — пробурчал Бальтазар, похожий на унылого нищего.

— Еще один последний рубеж, — Якоб поднял щит.

— Третий за эту поездку, — Батист выглянула из разбитого окна. — Когда уже назовем это «рутиной»?

Боевой азарт угасал. Как у стареющего пьяницы. Каждая попойка короче, а похмелье больнее. Якоб прижался к стене у ворот, наблюдая, как головорезы, оправившись от шока, рубили останки мертвецов Бальтазара.

— Боже! — Алекс схватилась за голову. — Прямо как в таверне!

— Нет-нет, — Бальтазар стиснул зубы. — В таверне была дверь.

Санни нырнула в свежераскрытую могилу, прислонившись затылком к надгробию. Перевести дух не выходило. Каждый вдох вонзался в ребра, каждый выдох бил молотом по спине. Дышать — боль. Сражаться — ад.

Но ждать идеального момента, значит никогда не действовать.

Якоб из Торна, вечный угрюмец, умел врываться с размахом. Его атака оставила пару охотников мертвыми, а остальных воющими в агонии, сея красивый хаос.

Саббас вырвал копье у слуги (тот безуспешно пытался отцепить трупную руку с золотого плаща) и тыкал им в сторону монастыря:

— Убить всех!

Санни страстно хотелось пнуть его в пах, но она давно усвоила: насиловать судьбу — себе дороже. Терпение, вот первая из Двенадцати Добродетелей, источник прочих, как нудно вещал бы брат Диас.

Время само даст каждому пинок под зад.

Пока же главная угроза — колдуньи.

Они, взявшись за руки, шли среди могил с закрытыми глазами. На их пути камни вырывались из земли, кружась в смерче грунта и обломков. Мертвецы стирались в порошок, крошась в вихре гравия.

Санни вдохнула полной грудью, выпрыгнула из могилы и рванула к монастырю, вслед за охотниками. Тот, чьи шнурки она связала, едва распутал их и она плечом сбила его в могилу, затем протиснулась между двумя людьми в воротах, ударила локтем в лицо одному, уклонилась от ответного удара и юркнула во двор.

Внутри царил не меньший хаос.

Один охотник лежал в луже крови. Другой полз к воротам, волоча раненую ногу. Якоб пятился к руинам галереи, прикрываясь щитом с двумя арбалетными болтами. Его конь бился в углу, а Бальтазар, Алекс и брат Диас жались за щитом, паника читалась в их глазах.

Два охотника: крупный и мелкий обходили Якоба с флангов. Крупный наступил на труп, который внезапно сел, вывалив мозги из расколотого черепа, и впился зубами в его бедро.

Якоб шагнул к мелкому, отбросил щитом. Батист выскочила из-за укрытия, вспоров ему ногу и лицо кинжалами, но Алекс и брат Диас остались без прикрытия.

Охотник рядом с Санни навел арбалет на Алекс:

— Попалась, мелкая сука! — и нажал спуск.

Но ничего не произошло... Санни вставила палец за курок. Она стиснула зубы, пока он давил, перемалывая ее палец, но Якоб успел прикрыть щитом остальных.

— Какого хуя? — Арбалетчик опустил оружие, ковыряя в механизме. Санни толкнула ствол вниз и сама нажала спуск. Он взвыл, когда болт пригвоздил его ногу к земле. Санни вырвала арбалет и швырнула его в воздух. Батист поймала его с цирковой ловкостью.

— Это твой план? — завизжал брат Диас, пока Санни, задыхаясь, пробиралась к ним.

— Почему я должен быть с планом? — Якоб отступал под арку галереи. — А твой?

Якоб приготовился встретить коренастого ублюдка, мчавшегося через двор, но Санни подставила ногу, зацепив его на бегу. Его боевой клич превратился в визг. Якоб ловко увернулся и снес ему затылок ударом меча. Санни прижалась к спине старика, переводя дух. Привычно, как к старому дубу.

— Рада тебя видеть, — пробормотала она.

— А я рад, что тебя не вижу, — буркнул Якоб.

Удар по щиту отозвался в ее плечах. Санни отскочила. Тощий охотник с копьем замахнулся, но она вцепилась в древко. Он остолбенел, когда оружие застыло, а потом обернулся — и увидел *ничего*.

— Ты ебаный… — он рванул топор, но Батист треснула его арбалетом по голове. Якоб добил щитом, швырнув на колонну. Тот отрикошетил в Санни, сбив ее в лужу.

— Видел?! — Высокий тыкал копьем в рябь на воде. — Где она?!