Дыхание Голгофы
Шрифт:
– Не понял, ты хочешь выйти со мной из своей квартиры? – Я таращу от изумления глаза. – Это значит, я ночевал у тебя? И не побоишься? Взять такую ответственность. Нет, Анечка…
– А я не сделала ничего такого, за что мне было бы стыдно. Чего мне бояться? А вот она пусть задумается. Я ее не раз видела. Мы здороваемся по-соседки. Интересная женщина. Не скрою. Но зачем вот так… Я решила. Все.
Я по-мужски жму ее руку. И не могу сдержать восторга.
–
– Допустим, это еще не все мои достоинства, - как-то плутовски повела глазами соседка. Но моя похвала в форме «стратега» ей определено понравилась. Ну а сейчас - ванная и сон, товарищ капитан. Вот здесь на диване я вам и постелю
– Я полагаю, ты на нем спишь. Я и на полу прилягу, - возразил я.
– Митинговать не будем. На кухне диванчик, я на нем умещаюсь. Уж как-нибудь скоротаю ночь. Сменное белье, надеюсь, у вас есть.
– Мы опять на вы? – перебил я.
– «Ты, «вы», сейчас это не важно. Просто, капитан, надо выспаться и привести себя в порядок. Впечатлений много. Расслабься, пока я подготовлю ванную. Сразу предупреждаю – напор душа слабый. Все как-то не получается пригласить сантехника. Ну а все необходимые прибамбасы – шампуни и прочее, на месте. Так что готовьтесь, Гаврош…
– Никогда не называй меня так, - сказал я.
– Понимаю, это ее эксклюзив, - поскучнела Анна-Анюта. – Может, еще помиритесь.
– Ну, это вряд ли. Ты же слышала, у нее нет выбора. – Я шагнул к ней. Знаешь, Анечка, ты просто молодец. Я б тебя с удовольствием сейчас поцеловал. Вы же, мадам, меня спасли.
– Давай как-нибудь в другой раз с поцелуями. Без повода, - легонько отстранилась от меня Анна и вышла из комнаты.
– И откуда ты взялась, мать Тереза, - прошептал я.
… В самом деле, душ в ванной напором не баловал, а жаль – напор струи успокаивает нервы. Впрочем, возился я долго – проблемная нога требовала особого отношения. Но, в принципе, выкупался нормально, даже почувствовал некую легкость в теле, так что удар пережитого слегка притупился. Из кухни выглянула Анна.
– С легким паром, - улыбнулась она. – Я там постелила. Подъем в шесть, по будильнику. Спокойной ночи!
– Спокойной…
На тумбочке возле дивана под светом лампы стояла наполненная коньяком рюмка, а сверху маленький бутерброд с икрой. Такая деталь меня тронула до слез. Я взял рюмку, но, подумав, отставил – как-то теперь не монтировался этот глоток благороднейшего напитка с темой вечера. Я выключил свет, лег и мгновенно провалился в сон.
– Доброе утро, капитан. Время, - сухо по-деловому сказала Анна и вышла.
– Доброе, - бегло ответил я, соскальзывая с дивана и мгновенно с головой окунаюсь в действительность, почувствовал первый, пробный удар тоски. И в следующую секунду навалилось вчерашнее… Галя. Я надел брюки, встал. У дверей ванной встретил Аню.
– Я почти не спала. Все думала, думала. Раньше будильника вскочила. Не торопитесь, пока время есть.
– Мы опять на «вы»? – спросил я, отметив себе, что Анюта уже успела привести себя в порядок. Макияж, детали. И, несмотря ни на что, вид свежий.
– На «вы на «ты», я еще путаюсь, - ответила она, трогая улыбку краешком губ. – Кстати, завтрак уже на столе. А коньяк так и остался целехонек…
– Зачем? Один я не пью.
За завтраком Анюта сказала, что время уже побежало и расслабляться не стоит. Супруга моя - руководитель, а всякий уважающий себя начальник, должен появляться на рабочем месте раньше своих сотрудников. Плюс дорога.
– Я все посчитала, нам надо стоять…
– На стреме, - подхватываю я.
– Ну да, без четверти семь.
– Есть стоять на стреме без четверти семь! – живо соглашаюсь я.
– Странно, а чему вы радуетесь? – удивлена Анюта.
– Не знаю. Это так, эйфория после шока. Пытаюсь бодриться, - честно признаюсь я. В самом деле, тяжесть в груди по-прежнему не отпускает. Но той острой боли все-таки нет – сейчас просто волнение и печаль в тупом тандеме. Ну а вчерашнюю рюмку коньяка, может и для храбрости, я выпил.
И вот мы у двери. Аня заранее ее приоткрыла, то есть сняла все преграды, и мы твердо заняли позицию. Вдруг Анюта сорвалась с места, нырнула в комнату и оттуда вернулась с моим букетом белых роз.
– Забыли, - шепнула.
– Еще чего?! – психанул я. – Верни на место.
– Вернуть, так вернуть. Спасибо, - ответила Анюта и хорошо мне улыбнулась.
Пошел восьмой час.