Дыхание Голгофы
Шрифт:
– Вот уж не думала, что ты на такое способен?! – блеснули, как давным-давно, глаза Гали.
– Братья-афганцы подсуетили, - улыбнулся я.
– Но я где-то догадывалась, что ты будешь бороться за себя. Ты же человек упертый. Но так стремительно, да и еще и во власть?! Ты даже внешне изменился, возмужал. Какой-то другой. Конечно, все знают в больнице, что ты мой бывший муж. На других встречах столько людей не было. Я думаю, у тебя есть шанс. И вообще, я смотрела на тебя,
– Это, Галочка, пройдет. От такой потери просто пусто стало у тебя на душе. А тут я – человек из прошлого. Какая-то память.
– Конечно, пусто. Я могла б и не прийти, третий день. Но как подумала – оставаться одной. Верушка в садике. Сразу все полезет в голову. А ты, Гаврош, не «какая-то память».
– И все-таки, не прощу себе, что не похоронил Сергея Сергеевича. – Тут мне показалось, что разговор опасно уходит от темы.
– А может и к лучшему. Он последнее время очень плохо выглядел, похудел. Так что пусть мой папа останется в твоей памяти веселым, жизнерадостным. Если у вас родится мальчик, назовите его именем, - сказала Галя и, уронив мне голову на грудь, зарыдала.
– Сейчас же поеду на кладбище, - воскликнул я.
– На ночь глядя? – произнесла Галя, и с трудом беря себя в руки, добавила - Мы похоронили его рядом с внучкой. Ты давно был у Маришки?
– Давно, - ответил я, ловя сейчас себя на досаде.
– Давай завтра прямо с утра съездим на кладбище. Три дня только прошло. Не могу. Я за тобой заеду.
Галя опять заплакала.
Мимо ходили больные, санитарки, медсестры. И по-моему старались не смотреть на нас. Не мешать…
Вечером, вернувшись из штаба домой, меня встретила Анюта и сразу протянула записку. Она смотрела на меня с печальным любопытством. «Умер папа. Гаврош, позвони. Галя»
– Ты где ее нашла?
– В ящике, случайно. Ее видно не было. Я заглянула так, на всякий случай.
– Поздно. Три дня, как похоронили. Я только сегодня узнал на встрече с врачами.
– Нехорошо получилось, - сказала Анюта…
А утром следующего дня Галя заехала за мной в штаб на своей служебной «Волге». По пути на кладбище мы купили цветы. Я немножко убрал могилу Маришки, носовым платком протер фото на памятнике. Холмик тестя был аккуратно заставлен венками и только огромный прогребальный букет с лентой от командования округом у портрета бравого офицера выбивался из общей массы и виден был издалека. Галя заглянула мне в глаза и хрипло, на остатках слез, сказала:
–
17
Я уже заканчивал встречу с работниками автобазы, когда в зале появился Батищев. Я только взглянул на него и сразу понял: «Что-то случилось». На все наши мероприятия во второй половине кампании Руслан ездил редко. Да и не было в этом необходимости – Ашот и Фрося - вполне достаточно. Длинный шлейф имиджмейкеров и воздыхателей позволял себе только Глава.
Я наскоро попрощался с людьми и почти сбежал со сцены. «Что-то с Аней», – так и стрельнуло в мозг.
– Только что звонил в штаб какой-то мужик с вашей дачи, сказал, чтоб забрали твою жену, - ошарашил меня Руслан.
– Анюту?! – удивился я. Колкий озноб так и пробежал по телу. – Она жива?
– Ты что, капитан?! Конечно, жива, - спокойно ответил Руслан.
Тут подошла Ефросинья Карловна, спросила настороженно:
– Что случилось, Руслан Георгиевич?
– Ничего. Все потом. Нам надо срочно отъехать. По делу. Ашот вас довезет в штаб. Встречи на сегодня отменить.
Тут Фрося взглянула на меня и едва молвила:
– Понимаю…
– Каким боком Анюта оказалась на даче? И разговора такого не было, - сокрушался я, пока Батищев, ловко лавируя по груженому в полуденный час центру, выгонял машину на загородное шоссе.
– Да успокойся ты, не бери в голову. Хорошая погодка стоит. Вот и решила барышня свежим воздухом подышать. Вызвала такси, - пытался утешить меня Руслан. – А может и звонила. Тебя-то нет.
– Не предупредив меня? Это на нее не похоже. Восьмой месяц беременности, тряска. Представляешь, что может быть?
– Ну, давай фантазируй, доктор. Раньше крестьянские бабы до упора в поле работали. Бывало, и рожали там же.
– Меня-то не агитируй, - едва ли не психанул я.
– А ты не думай, хрен знает о чем. Сказали забрать просто домой, а не куда-то еще…
Впрочем, разговоры не мешали Руслану удерживать стрелку спидометра на отметке «сто» и я уловил себя на том, что даже не заметил, как мы оказались за городом. «А если это акт мести?» - вдруг вспомнил я качков под стволом.
– И давай, капитан, без крайностей, - пытаясь изо всех сил убрать из глаз тревогу, торопился утешить меня Руслан.