Дыхание прошлого

Велес Юлиана

– Я не могу тебя разгадать, Гермиона Гарднер, – внезапно произнёс он, отставляя бокал в сторону и смотря в её глаза. – Расскажи мне всё.

Его голос был немного требовательный, он привык получать от окружающих всё, что ему нужно. Но даже сейчас он больше чувствовал потребность знать о ней больше, нежели просто получить то, что он хочет. Гермиона отставила свой бокал, последовав примеру Тома, и подсела ближе, беря его за руку.

– Почему ты хочешь узнать меня ближе? Разве мы не просто старосты, которые разойдутся в разные стороны по окончании школы? – спросила она, поглаживая пальцы парня.

– Всё зависит только от нас, – ответил слизеринец, в ответ также гладя её пальцы.

– Ты прав, всё в этой жизни зависит только от нас самих и наших решений. И если ты решил, что мы не просто друзья, я расскажу тебе о себе.

Во взгляде его тёмных глаз, она ясно увидела нечто большее, чем обычно. Рука Тома легла на талию девушки, притягивая к себе. Он приблизился к ней, вдыхая аромат её волос.

– Гермиона, я сам не знаю, кто я. Ты уверена, что хочешь быть ближе? – спросил Реддл, едва заметно поглаживая пальцами её по спине.

– Да... – выдохнула она с ответ, ощущая горячее притяжение.

Он глубоко дышал, будто бы взвешивая

её слова, а заодно сдерживая то, что рвалось на волю. Его рука скользнула выше по позвоночнику, и он обнял её, позволяя их телам встретиться. Ощущать её так близко, было сродни тому, что он никогда не испытывал. Возможно, это было счастье. Немного отдалившись, он заглянул с глаза девушки, пытаясь понять, чего она сама желает. Но когда их взгляды встретились, то не смог удержаться, накрывая её губы своими в страстном поцелуе. Рядом с ней он не мог себя контролировать. Его губы скользили по нежным губам Гермионы, исследуя их. И она отвечала на его поцелуй также горячо. Гермиона почувствовала, как атмосфера изменилась, в тот момент, когда Том посмотрел на неё. И встретила его поцелуй, окунаясь в ощущения. Нетерпение с нотками нежности. Словно он все равно оставлял ей право выбора. И она обвила руками шею парня, отчаянно отвечая на его поцелуй. Жар между ними нарастал, и она не заметила, как оказалась лежать на ковре. Том нависал над ней, и она коснулась ладонями его груди, поглаживая. Он снова поцеловал её, и нежность постепенно начала перерастать в страсть. Каштановые волосы девушки разметались по ковру, она тяжело дышала, всё сильнее утопая в желании, чтобы он не прерывал поцелуев. И Том, словно ощущая её настрой, перешёл на шею, лаская. Его губы коснулись пульсирующей венки, он прошёлся по ней языком, вырывая её первый тихий стон. Гермиона прошлась ладонями по его плечам, обнимая Тома, его близость пьянила её. И когда он потянул её свитер вверх, снимая, не сопротивлялась. Его поцелуи снова обожгли её губы, в этот раз нетерпеливо. Он расстегнул пуговицы на её блузке, пока не распахнул, припадая губами к ключицам Гермионы. Ощущать все это было так запретно и в тоже время желанно. Пальчики Гермионы скользнули в его волосы, слегка сжимая. И пока его губы двигались ниже, оставляя поцелуи в ложбинке между её грудей, она сама стянула с него свитер. Том ощущал желание не отпускать её, медовый запах кожи Гермионы, наполнил его лёгкие, сводя с ума.

– Ещё немного и я не смогу остановится, – глухо произнёс Том, оставляя поцелуи по линии её бюстгальтера.

По телу Гермионы прошлись мурашки, она поглаживала его по волосам, наслаждаясь каждым мгновением.

– И не надо... – ответила она, ощущая потребность быть к нему ближе.

Услышав её слова, Том на мгновение замер, он упёрся обеими руками по бокам девушки, смотря на неё. Она была восхитительна, такая нежная и открытая. Поспешно расстегивая пуговицы на рубашке, он скинул её, оставаясь с голым торсом. У Гермионы захватило дыхание от этого зрелища, её ладонь легла на его обнаженную грудь, поглаживая, и под своими пальцами она ощущала, как сильно бьётся его сердце. Приподнимаясь, девушка сама поцеловала Тома, словно пытаясь выразить чувства, что рвались наружу. Её блузка последовала за рубашкой парня, и когда его пальцы расстегнул её бюстгальтер, Гермиона ощутила, как лицо начало гореть. Кусочек ткани, что прикрывал её грудь, оказался в стороне, и тёплая ладонь Тома накрыла одну грудь, поглаживая. Девушка застонала, ощущая и стеснение, и желание продолжить. Том осторожно уложил её на ковер, и горячие губы прошлись по её плечам, оставляя поцелуи. Он двигался ниже, пока не коснулся её груди. Первое прикосновение его языка заставило Гермиону закрыть глаза, погружаясь в невероятные ощущения. А когда его губы накрыли сосок, она не сдержала стона, сжимая пальцами его волосы. Том не спешил, одаривая ласками её тело. Поочередно лаская каждую грудь Гермионы, он сам едва сдерживался от восторга и желания, чтобы это не заканчивалось. Для него в целом дарить ласки кому-то было невозможно. Он всегда просто брал, а сейчас он ловил её дыхание, и то, как она откликалась на каждый его поцелуй. Спускаясь ниже, Том быстро расправился с замком на её штанах, освобождая её от остатков одежды, и когда его пальцы прошлись по тонкой ткани трусиков, лаская, через неё, он понял, что назад дороги нет. Гермиона задрожала, но не от страха, это было притяжение, которое невозможно было остановить. Его каждое прикосновение дарило ей ощущение яркого восторга, и её тело откликалось на его ласки. Внизу живота зарождалось пламя, и это желание сжигало её. Пальцы Тома проникли под трусики, касаясь обнаженной плоти. И если на мгновение стыдливость и проснулась в девушке, то очень быстро растаяла, когда губы парня снова завладели её губами. Он с упоением целовал её, всё сильнее распаляя своими прикосновениями, и заставляя намокать, от чего пальцы беспрепятственно скользили, иногда слегка проникая в её тело. Гермиона горела в его руках, стоны срывались с её губ, а сознание было затуманено нестерпимым желанием. Все, что до этого было в её мыслях, испарилось, все страхи и вопросы. Все ушло, оставляя только чистое наслаждение. Он и сам с трудом сдерживался, стараясь не спешить, снимая с себя штаны и белье, он сняли её трусики, на мгновение, нависая над Гермионой и любуясь ею. На её щеках горел румянец, приоткрытые губы и часто вздымающаяся грудь. Оказавшись сверху, он прошёлся по её бедру рукой, и, склоняясь снова, поцеловал её в губы.

– Я безумно хочу тебя, – прошептал он, говоря то, что он ощущал на самом деле.

Она была особенной, никто до неё не мог распалить в нем столько огня и желания. И с ней он хотел быть нежным.

– А я хочу тебя... – произнесла Гермиона в ответ, утопая в его взгляде.

Её рука легла на его щеку, поглаживая, а потом перешла на шею, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Их губы слились, и дрожь снова вернулась, когда Том раздвинул её ноги, оказавшись между них. Их тела так интимно соприкоснулись, что голова закружилась. Секундная паника ворвалась в сознание Гермионы, но она не позволила себе остановиться. Мгновение и обжигающее прикосновение его плоти, вызвало несдержанный стон. Том, хоть и был осторожен, но в его действиях ощущалось нетерпение. Его плоть одним мощным движением вошла в её тело, заставляя её выгнуться в его руках. Пальцы Гермионы с силой сжали плечи парня, а слезы покатились из глаз. Он замер, не позволяя себе шевелиться и давая возможность

привыкнуть. Касаясь губами щёк, Том целовал её, шепча слова успокоения. Он был первым. Но это не вызвало в нём ощущение победы, как в случае с Вальбугой. Он ощущал, как тесно она сжимает его в себе, и не двигался, пока Гермиона не расслабилась. Его поцелуи перешли на шею девушки, и он сделал первый полноценный толчок, утопая в этом невероятном ощущении. Как же она была горяча. В её глазах он видел доверие, и почему-то не смог бы его предать. Первые мгновения боли, что прокатились по телу, заставили Гермиону всю сжаться. Её словно опалило, но его близость и поцелуи, дали ей мгновения передышки. Боль успокаивалась, оставляя только желание. И он пришел в движение, наполняя её твоим огнем. Пальцы Гермионы скользнули по его спине, вжимаясь на каждом его рывке. Она не могла сдерживать стонов, что рвались из её груди. Если и оставался ещё дискомфорт, то его заглушило наслаждение, которое разносилось по венам с каждым глубоким движением. Их тела соприкасались, и Гермиона смотрела в глаза Тома, видя в них нечто особенное. Она не могла бы описать, что это, но он был открыт для неё, он отдавался ей так же, как она отдавалась ему. Целуя её снова и снова Том сел и потянул Гермиону на себя, вынуждая её сесть сверху. Она со стоном опустилась на его плоть, обнимая парня за шею.

– Ты невероятная... – произнёс он, смотря в её глаза.

Гермиона сделала первое самостоятельное движение, а руки Тома легли на её бедра, осторожно двигая на себя. Шумное дыхание смешивалось со стонами, пока их тела так отчаянно сливались воедино. И казалось, мир вокруг них замер, а время остановилось. Толчки становились всё быстрее, вознося обоих на вершину наслаждения. И когда ощущения достигли самого пика, Гермиона выгнулась в руках Тома, ловя первую волну оргазма. Мелкая дрожь прошла по её телу, заставляя замереть. И финальный стон наслаждения сорвался с её губ, утопая в его поцелуе. Том не мог оторваться от неё, лаская поцелуями её шею и плечи. И когда она задрожала в его руках, ощутил, как тесно она сжимает его в себе. Ускоряя движения до предела, он разделил её наслаждение, его плоть, пульсируя, излилась горячим семенем, наполняя её тело. И глухой стон сорвался с губ слизерица. Некоторое время он прижимал её к себе, поглаживая по спине. Они оба опьянённые близостью никак не могли прийти в себя. Том опустился на ковер, притягивая девушку к себе и поглаживая её по волосам. Гермиона устроилась на его плече, кладя руку на его грудь и скользя по ней пальцами. Сейчас они молчали, словно каждый боялся разрушить этот волшебный момент. Но в её сознании было и другое.

«Что же я натворила...»

Но он вознёс её до небес, даря то, что она даже не мечтала испытать. Она занималась любовью с Томом Реддлом. Она отдалась своему врагу. Но он не был её врагом здесь. Он был тем, в кого она бесповоротно влюбилась. Том лежал рядом, обнимая Гермиону, его губы коснулись её виска, а аромат её волос дурманил его. Да, он уступил своей слабости, но ни о чем не жалел. Она подарила ему надежду на будущее, о котором он никогда не думал. Он понял, что это за чувство. Желание оберегать её, защищать, обнимать. Но он никогда бы не признался, что влюблен. Улыбка появилась на его губах, но не такая как обычно. Искренняя и тёплая.

– Ты перевернула мой мир, Гермиона. И как мне теперь с этим жить? – спросил он, ощущая, как волнительно бьётся сердце.

– Мы оба изменили жизни друг друга. Но я ни о чём не жалею, – сказала она в ответ, привстав на локте и целуя Тома в губы.

Так оно и было, она ни на минуту не пожалела, что так все произошло. Она должна поговорить с профессором Дамблдором. Он просто обязан ей помочь. Вместе они точно смогут спасти Тома и весь мир. А пока скрытая ото всех Выручай-комната хранила их секрет, и они не выпуская друг друга из объятий, ощущали себя в безопасности.

Глава 15

То, что произошло между ним и Гермионой, заставило Тома задуматься обо всём. Он сидел в гостиной Слизерин, смотря на пламя в камине. С некоторого времени оно напоминало ему о том самом вечере в Выручай-комнате. И дело было даже не в особенном наслаждении, что он получил с ней, а в том, какой он был рядом с ней. Словно ему хотелось доказать, что он лучший, да только лучший не для всего мира, а для неё. Тряхнув головой, он стиснул зубы, его замыслы и идеи трещали по швам, и это было губительно для всего, что он задумал. Глубоко под Хогвартсом его приказа ждал василиск, и он в принципе находился в одном шаге от свершившегося величия. И всё это ужасно раздражало слизеринца, он не имел права послаблять своих задумок. Какой-то младшнекурсник назойливо голосил рядом от чего Реддл выпрямился, кидая на того уничтожающий взгляд. Мальчишка замер, как заворожённый, смотря в тёмные глаза Реддла. Вот она его власть и она находится в его руках. Ещё немного и таким же взглядом на него будут смотреть все волшебники, когда он искоренит всех грязнокровок.

– Тишина... – угрожающе тихо произнес слизеринец и в его голосе появились шипящие нотки.

Младшекурсники, все, что находились в гостиной, моментально улизнули по своим комнатам. Кто же не знал Тома Реддла, который был для них идеалом, но злить его никто не решался, предполагая, что может произойти. Его внутренние терзания сейчас были не к месту, но задумки по реализации своих планов он не собирался оставлять, одна ночь ничего не значила. Хотя, если бы она пошла за ним, то Том ощущал бы себя лучше, чем от мысли, что она, как истинная гриффиндорка, не примет его идеологии. Но по какой-то причине он оттягивал момент свершения. Даже Лестрейндж и Эйвери на время отдалились от него, и это нужно было исправлять. На днях он точно собирался подумать обо всём этом, тем более что каникулы закончились. Но прозорливый Дамблдор следил за ним, и в очередной раз Том был вызван для разговора к нему. Парень посмотрел на время, подумав, что завтрашний разговор вполне себе можно провести сегодня. Зачем оттягивать неизбежное? Обычно декан Гриффиндора в это время находился в своем классе трансфигурации. Максимум, что может пойти на так, это то, что его не окажется на месте и Реддлу придётся вернуться в подземелья. Довольно резко поднимаясь с дивана, парень вышел из гостиной, пересекая коридор подземелий. Его сегодня, как никогда раздражал шум учеников. До первого этажа было рукой подать, проходя мимо пуффендуйцев, он строго сделал замечание, не позволяя им, есть прямо в вестибюле. Сцепив руки за спиной, он уверенно шёл вперёд, дверь в кабинет оказалась приоткрытой, и когда он собирался толкнуть её, чтобы открыть, услышал голос Дамблдора.