Дыхание в басовом ключе
Шрифт:
– Дай подумать, – я сыграла на публику короткое многозначительное размышление и – Да.
– Ну, слава Богу, – он абсолютно неожиданно легко и непринуждённо рассмеялся. Увидев, мягко сказать, удивление на моём лице, Кирилл пояснил свою более чем странную, на мой взгляд, реакцию: – Ты злишься, малышка. Злишься, злишься, не отрицай. А значит, всё ещё любишь.
– Ты в своём уме? – опешила я.
– Любишь! – уверено постановил он и потянулся ко мне через стол. – Солнце, я знаю, что наделал много глупостей,
– И одна из них была занять мой стул, – раздался хриплый голос над нашими головами.
В пылу жаркого спора мы как-то упустили из вида, где вообще находимся. А потому появившийся вдруг ударник “Рельефа” стал сюрпризом и для меня тоже, что уж говорить о Кирилле.
– Что? – задрал он голову, отрываясь от меня. Потом ещё чуть-чуть, потом ещё и, наконец-то, нашёл зелёные глаза, с интересом рассматривающие его в ответ. – Вам чего?
– Стул, – абсолютно спокойно пояснил рокер и протянул здоровую руку: – Привет, я Шес.
– Да мне по барабану, – ой, узнаю своего Кирилла. Всегда хамил, будучи застигнут врасплох. – Парень, мы тут, вообще-то, разговариваем.
– И?
– И отвянь, а? Ты мешаешь.
– И?
– Да блин! Вита, это кто?
– Это? Это Шес.
– И какого черта ему надо?
– Стул, – становилось забавно.
– Шес, – Кирилл опять повернулся к ударнику. Такое впечатление, что тот специально навис над ним, заставляя задирать голову. Зная эту заразу, не удивлюсь, если так оно и было. – Сядь в другом месте, а? Не до тебя сейчас...
– Мама, – лохматая белобрысая головёнка с такими же, как и у бывшего, ярко-голубыми глазами высунулась из-за спины рокера. Точнее, из-за его ноги. – Мама, а кто этот дядя?
– Сыно-о-о... – подозреваю, что этот гад от модельного бизнеса хотел сказать “сынок”, но его грубо прервал скрежет отодвигаемого стула. Стул вместе с прифигевшим Кириллом двигался посредством пихания ногой. – Вита, да что он хочет?
– Завтракать, я думаю.
Я только сейчас обратила внимание на еду, волшебным образом образовавшуюся на столе. Нет, ну это надо было так увлечься перебранкой, чтобы не заметить официанта.
– Приятного аппетита, – постановил Шес, придвигая на освободившееся место другой стул. – Клоп, передай соль, пожалуйста.
– Он что, жрать тут будет? – вроде, обращается ко мне, а вытаращился на рокера.
На всякий случай отвечаю:
– А что ему делать? Танцевать?
– Я так понимаю, ты Кирилл? – влез ударник в нашу набирающую новые обороты ссору. – Завтракать будешь?
Так, стоп. Во-первых, откуда он его знает? А, во-вторых, если знает, какого чёрта так спокойно предлагает остаться? Он что, не понимает?..
– Какой к черту завтрак? – взвился Авдеев и тут же умолк. Ну да, с такой пятернёй на шее особо не потрепыхаешься.
– Пасть закрой, – приветливо улыбаясь,
– Какой % непечатно % тост?! – Не понял. Жаль.
– Так дядя кто? – напомнил о себе Данька.
– Да % непечатно %! – рявкнул Кирилл, безуспешно пытаясь вывернуться из захвата.
– Мама, что такое % непечатно % ?
Мой ребёнок, как всегда, вычленил самое мерзопакостное слово. Вечно ставит меня с этим в неловкие ситуации. В этот раз я была даже рада. Значит, есть шанс, что он не обратил внимание на всё остальное.
– Дядю так зовут, – прежде, чем я успела отреагировать, выдал свою версию Шес. Неплохую версию, кстати, в сложившихся обстоятельствах.
– А... – лобик наморщился, выдавая идущий мыслительный процесс. – А я не знаю такое имя. У нас в садике никого так не зовут.
– Это потому что дядя иностранец, – тут уже я подключилась. – Данечка, ты знаешь, что такое иностранец?
– Иносранец?
– Иностранец, – поправила я, давясь смехом. Почему-то присутствие Шеса меня успокоило. Не то, чтобы я верила, что он сможет урезонить кое-кого, но вдвоём как-то не так страшно. – От слов “иной” и “страна”. Это значит, что дядя живёт в другой стране.
– Как Алекс и Глория? – вспомнил мелкий любимый мультик про сбежавших из зоопарка животных.
– Да, сыночка, как Алекс и Глория.
– А ещё дядя плохо говорит по-русски, – добавил рокер, заметив, что Кирилл вновь намылился что-то сказать. – Зато понимает хорошо, да, иносранец?
– А что дядя тут делает? – продолжал любопытствовать Даня. – Дядя, а тебя тоже пингвины похитили?
– Логичный вопрос, – Шес выжидающе уставился на предполагаемую жертву похищения. – Думаю, дядя потерялся. Клоп, посиди с мамой, я покажу ему, где выход. Чур, мою колу не пить!
– Да что за херня тут происходит?! – бывший обрёл, наконец, дар речи. Ох, лучше бы молчал! Я уже надеялась выйти из этой идиотской ситуации без потерь. – Виктория, почему этот недоносок говорит моему сыну, что делать?
Моё сердце пропустило удар и ухнуло вниз, потому что на этот раз Даня абсолютно точно всё услышал. И, судя по крайне заинтересованному взгляду, я где-то очень крупно ошибалась в своих предположениях, что он понимает, а что нет. Господи, а я-то надеялась, что разговор из разряда “Мама, а где мой папа?” произойдёт у нас намного, намного позже.
– Мама? – вот оно. Так, Витёк, спокойно, спокойно... Главное, не обидеть, не дать ему повод подумать, что он хоть в какой-то мере отличается от других деток, имеет меньше, чем они... % непечатно % ! И как это сделать?! – Мама, а про кого дядя говорит?