Дым: Душа декаданса

Андреев Константин Константинович

– Если бы могли, то давно бы уже признали. Мы всего лишь сообщество людей, которые призывают к возвращению всенародных выборов, перераспределению национальных ресурсов и отмене Системы душ. И на этой манифестации, как и на остальных, заявляли именно такие требования к власти.

– В таком случае, жаль, что её разогнали, – сказала Виктория. – Я читала, что около четырехсот человек пришло.

– А был бы толк, если бы не разогнали? – вбросил провокационный вопрос Марк.

– Конечно, был бы! – поймался Тимур, – Люди бы поняли, что митинги – не страшно, что власть нечего бояться. Вообще, это власть должна бояться народного

гнева! Иначе нормальное государство не работает. И кстати, было почти три тысячи человек. Не верьте всему, что пишут в интернете.

Марк решил вставить свои пять копеек.

– Да власти давным-давно глубоко плевать на наше мнение. Но если пойдёшь на митинг – выиграешь незабываемую ночь в отделе милиции. Все вы смелые, но при непосредственном контакте с бравыми парнями из гвардии сразу кличете адвоката. Ну, мой номер у тебя есть.

– Не волнуйся, тебе уж я не буду звонить. Да и скажи мне: хоть раз, хоть один долбаный раз – адвокат смог добиться успеха в таких делах?

– Как минимум, тебе на голову не наденут закрытый противогаз, заставляя подписать протокол.

– А я считаю, что это не бесполезно – внезапно вмешалась в разговор Вера.

Марк посмотрел на неё змеиным взглядом. В душе он понимал, что Вера с Тимуром отчасти правы, но признать это – расписаться в том, что он напрасно не участвует во всём этом политическом цирке. К тому же, он искренне полагал, что легко сможет обставить их обоих в любой дискуссии. В конце концов, в этом – его профессия.

– Что именно не бесполезно? Митинговать или натягивать противогазы на головы задержанным? Если второе – я согласен, в милицейских камерах такой запах, что противогаз бывает не лишним.

– Попытки пожрать Сатурна, – надулась Вера.

К компании подошла молодая коротко стриженая официантка. Девушки заказали шампанское, Тимур – ром, Марк – старый добрый виски.

– Ну да что вы всё о политике, да о политике. Еще о Боге давайте поговорим. Лучше расскажите о своей профессии, – решила сменить тему Виктория.

– Я, как уже было сказано, член Фракции Перемен. Так что, если вешать ярлыки, то да, я работаю в оппозиции. Организую ее благотворительную деятельность. То есть, как работаю, денег в прямом смысле это не приносит, но это сейчас является моей основной деятельностью. А так вообще подрабатываю в кофейне у друзей администратором. «Смешливая гордость», может, слышали о таком.

– Странное название, – заметила, покручивая в руках перечницу, Виктория.

– Ну, на самом деле кофейне этой уже очень много лет, и когда-то она называлась «Giggly Pride», пока использование иностранных языков в названиях организаций не обложили налогом. Не у всех есть возможность его платить.

– Прошу, Тимур, говорите «мёртвый язык». Давайте не будем привлекать лишнего внимания. А вы, Марк? Позавчера говорили, что адвокат, но без особой конкретики. У вас же есть, наверное, какая-то специализация. Преступников защищаете? А скажите, какие они – эти преступники? Часто приходится иметь дело с убийцами? А часто у нас судят невиновных?

На последнем вопросе Тимур иронично ухмыльнулся.

Марк притормозил. Он в основном обслуживает душеприказчиков, да и вообще, как и почти любой адвокат, больше стремится иметь дело с обеспеченным клиентами, а в наше время это часто люди… не безгрешные. Но такой рассказ не особо вдохновляет. Тимуру, с учётом его деятельности и политических взглядов,

вообще спасибо надо сказать за то, что он поддерживает с Марком дружеские отношения.

– Ничего особенного: семейное право, споры с недвижимостью, но, в основном, – правозащитная деятельность.

Тимур подавился и посмотрел в стол, ибо он-то знает, чем на самом деле занимается Марк и чьи «права» защищает. Официантка принесла напитки.

– Есть что-то рыцарское в Вашей деятельности, не удивительно, что вы – друзья.

– Мы – простые маленькие люди, которые чувствуют большую ответственность за всё, что происходит вокруг. И не можем жить, не пытаясь сделать мир лучше – подчёркнуто скромно, не сводя взгляд с пепельницы, прокомментировал Марк.

– Ну, это громко сказано, просто мы пытаемся быть достойными представителями своего поколения – театрально ответил Тимур. Одно из главных достоинств его деятельности как раз в том, что он может позволить себе спокойно засыпать, считая себя действительно благонадёжным человеком. А ещё в этом есть некая романтика. И всё же, ответив, он с укором осмотрел своего друга сверху донизу – ему очень не нравилось, когда кто-то примазывался к его заслугам.

– Звучит, как тост! За достойных представителей нашего поколения! – подняла бокал Виктория, всё пытающаяся добавить вечеру веселья. Все чокнулись. Виктория осушила бокал и стукнула кулачком по столу. – А знаете что, пойдём танцевать!

– Я за! – с рвением согласился Тимур.

– А я, честно говоря, не очень люблю танцевать. – честно признался Марк. Это действительно было его ахиллесовой пятой.

– Ну тогда сидите здесь, зануда! Мы с Тимуром пойдём.

И она встала из-за стола. Тимур с радостью откликнулся на предложение красивой девушки и тоже пошёл – пусть Марк считает это наказанием за очередную ложь. Адвокат уже почувствовал, что сдаёт позиции, и теперь ему придётся в одиночку сидеть за этим старым дряхлым столом, как какому-то старику, ибо отказаться от своей позиции и сделать что-то только потому, что так делают все, уже поздно. Когда молодые люди встали, он со злостью стукнул портсигаром по столу, достал папироску и закурил. Но тут он заметил, что Вера тоже не идет танцевать.

– Вы тоже не танцуете?

– Честно говоря, у меня нет настроения.

– Почему?

– Да всё нормально, из меня просто плохой танцор.

– Я вам не верю, такая красивая девушка не может не уметь танцевать!

– Очень мило, но это клише.

– Вам виднее.

На минуту воцарилась мёртвая тишина. Вера поправила чудесные прямые волосы и принялась рассматривать свои аккуратные бирюзовые ноготки на тоненьких пальчиках. Вдруг пальцы левой руки охватил слабый тремор, который Вера быстро остановила, накрыв второй рукой.

– У вас очень красивые руки. Будто играете на фортепиано. Вы музыкант?

Вера на миг закатила глаза и снова уставилась в стол:

– Нет Марк, я не музыкант.

Снова тишина. Оглушающий американский рок будто смеётся над Марком. Он пожал плечами и просто продолжил курить, грустно уставившись на ручки своей собеседницы, ибо рядом не оказалось чего-то более красивого, на чём можно было бы остановить усталый взгляд.

Вера подняла глаза и подметила исчезновение приветливого выражения с лица Марка, исчезновение желания разговаривать и как-то… жить, что ли. Девушке показалось, что адвокат обиделся, и ей стало неловко.