Дым: Душа декаданса
Шрифт:
– Ты просто боишься расписаться в собственном слабоволии.
– Ты просто никогда не вкушал никотиновое наслаждение.
Марк закашлял.
– Поговорим через пару лет, когда молодость закончится.
– Почему она должна закончиться, когда мне будет двадцать девять?
– Молодость заканчивается, когда появляются первые проблемы со здоровьем. Учитывая нашу экологию, качество продуктов и лично твое пристрастие к табаку – этот момент с большой долей вероятности наступит уже до тридцати. «Прощайте лёгкие. Сердце, ты было хорошим другом».
– А ещё меня называют занудой. Ну да ладно,
Молодые люди двинулись к месту встречи с прекрасными дамами. Каждый думал о своём: Марк был рад, что на фоне Тимура он будет выглядеть более живым, Тимур был горд, что на фоне Марка будет выглядеть благородным.
Бар «Habentes» расположился в старинном кирпичном здании, доходном доме А.Ф. Бубыря в паре кварталов от метро. У входа – типичное для таких мест скопление курильщиков, что всегда удивляло Марка, ибо курить в барах снова разрешили уже лет как восемь. Зачем мёрзнуть на улице, если можно насладиться табачным дымом внутри, не отходя от стакана виски или бокала вина, не рискуя потерять насиженное место. Вывеска «Habentes» выбита из дерева и красуется над просторными деревянными дверями. Под вывеской – слоган: «Судьба не желает нам зла, она просто смеется над нами». Не ошиблись. Марк для себя отметил, что этот бар, вероятно, приносит своим владельцам очень хороший доход, раз они готовы платить налог за использование мёртвого языка в названии заведения.
Парни зашли внутрь, где их обдало теплом и запахом тлеющих ларёчных сигарет; ставший классическим американский рок восьмидесятых создаёт непринужденную атмосферу лёгкого веселья. А ведь разрешение на трансляцию музыки на мёртвых языках стоит очень недёшево.
Барная стойка заполнена завсегдатаями заведения, что в свои двадцать пять – тридцать выглядят на все сорок. Почти все они грустно смотрят в стол и ждут, когда своё внимание на них обратит разливающий спиртное мускулистый бородач, делающий вид, будто ему интересны их истории. По очереди: налил, выслушал, заинтересованно покивал – и к следующему. Лишь один старичок с деревянной курительной трубкой в зубах отстраненно сидит и почитывает газетку, попивая разбавленный родниковой водой виски.
Почти все места заняты, танцпол топчет одинокая пара девчонок, отделившихся от предсвадебного девичника своей девятнадцатилетней подруги.
Марк и Тимур присели за просторный деревянный стол, что стоит недалеко от двери в уборную, но зато у окна с видом на Стремянную улицу.
Темнеет. Мимо по улице пробежала пара ещё не закончивших школу ребят в ватных куртках с чёрными капюшонами. Один из них небрежно сжимает в кулаке розовую женскую сумочку с изумрудным цветком.
Марк медленно придвинул к себе пепельницу, закурил и начал лениво листать меню, особо ни во что не всматриваясь.
– Тут такое дело… короче, я слегка приврал тебе. Я не знаю подругу девушки, с которой познакомился.
Тимур, до этого момента изучавший прейскурант, остановился и устало поднял глаза на Марка. Он даже не выразил удивление – лишь изобразил лёгкую разочарованность, и то без энтузиазма.
– То есть это всё-таки двойное свидание?
– Ну, не совсем… Послушай, ты слишком тяжело к этому относишься. Двойное свидание – это когда две только-только
– Не заговаривай мне зубы. Это типичное свидание, о котором боятся признаться и поэтому берут с собой друга, который точно не заинтересует партнёра. Ты же понимаешь, что я бы не пошёл, если бы знал весь расклад? Зачем ты это сделал? Ты постоянно обманываешь людей в своих интересах, и мне это уже давно надоело.
– Что же он опять натворил? – наигранно-грозно спросил звонкий женский голос, от которого молодые люди резко замолкли, словно дети, застуканные за списыванием на контрольной. Аромат ландышей. Подошедшая к столику Виктория, заметив смятение кавалеров, засмеялась. С Викторией рядом стоит… нет, это не она… Хватит. Её уже давно нет. Просто миловидная блондинка. Просто в таком же красном плащике, плотно обтягивающих ножки голубых джинсах и сереньких батильонах.
Виктория постукивает пальцами по щеке, подперев локоть другой рукой, ожидая какую-нибудь реакцию. Марк, улыбнувшись, легко поклонился дамам, Тимур встал и помог им снять верхнюю одежду, после чего пересел на диванчик к товарищу. Девушки присели вместе с другой стороны. Подруга Виктории внешне оказалась очень приятной. Тонкий, слегка курносый нос. Длинные светлые пряди покрывают тонкую бледную шею, обрамлённую высоким воротником белой блузки.
– Здравствуйте, я Виктория, как кое-кто уже знает, а это моя подруга Вера, прошу любить и жаловать.
– Очень приятно. Я Марк, а это Тимур, мой хороший друг.
– Тимур, вы так и не ответили, что же натворил Марк?
Тимур смущенно опустил голову, затем посмотрел на уставившегося на него умоляющим взглядом Марка, после чего тяжело вздохнул и выдавил из себя:
– На манифестацию сегодняшнюю не пришел.
Виктория заметила, как Марк облегчённо выдохнул и заметно повеселел, и, конечно, поняла, что дело не в митинге, но решила не лезть со своими подозрениями, дабы не обострять ситуацию.
– Что же это вы, Марк, погода ведь была такая солнечная! – подыграла выбранной тематике Виктория, – Хотя, я читала, что лозунги у митингующих были какие-то уж слишком радикальные. Про насильственное свержение правительства, раздел территории Империума. А вы, Тимур, значит реакционный оппозиционер у нас?
– Во-первых, не знаю, где вы прочитали эту чушь, уж извините меня, но про насилие и разделение территории страны и речи не было. Во-вторых, я просто ответственный гражданин, и мне не плевать на судьбу моей родины. Да, я член Фракции Перемен. Но у нас нет никаких «радикальных» идей.
– «Непослушный гражданин», – буркнул Марк.
– Прошу вас, не надо так громко произносить здесь слово «гражданин»: какой-нибудь сердобольный вызовет милицию, и нас с вами увезут в отдел выяснять, что за политическую акцию мы тут устраиваем. И не сердитесь, я просто прочла новость в интернете. Кажется, на сайте Первого госканала.
– А, ну конечно, где же ещё, – презрительно буркнул Тимур, скрестив руки на груди.
– Ну да… там вообще эту вашу Фракцию Перемен описывают как группу экстремистов и призывают признать её деятельность незаконной.