Дженнак неуязвимый
Шрифт:
На едва наезженной дороге, пересекавшей степь с востока на запад, появилось облачко пыли. У этого тракта был возведен нанес: столбы подпирают соломенную кровлю, под нею, в тени - место для отдыха, и там — большие кувшины с водой, поилки для быков Vi лошадей и каменный очаг. Оседланные лошади топтались рядом - не клячи, которым только воз тянуть, а боевые скакуны. За ними присматривали трое мальчишек.
Семпоала, выпрямившись, уставился на всадника. Тот мчался по дороге во весь опор. Тоже, кажется, мальчишка... и, похоже, сын... младший сын, которому положено глядеть за скотиной...
Уже догадываясь, какую весть сейчас услышит, Семпоала потянул из-за пояса рог. Резкие тревожные звуки поплыли над степью.
Его
– Закофу! Много их! Сотня или больше! Угоняют стада!
Мужчины, бросив упряжки, бежал и к навесу. Двенадцать кейтабцев. три чистокровных батоло, сеннамит Грза, трое взрослых сыновей Семпоалы... Вместе с ним — двадцать бойцов... Много меньше, чем закофу, но это значения не имело. Не для их котлов растил Семпоала скот! Хоть одного быка зарежут, так мясом подавятся! А кости он вобьет им в задницы! Чтоб поразил их Тайонел ниже пупка, выше колена!
Люди - уже не земледельцы, воины!
– прыгали в седла. У каждого копье и меч, а главное - готовый к стрельбе карабин и шары с перенаром. Не будет нынче у закофу праздника! Будут кровь и смерть, и пойдут злодеи в Чак Мооль гнилыми болотами, среди кайманов и ядовитых змей!
Глухо стучали копыта, лязгало оружие, проносились мимо травы, деревья и кусты. Вокруг, на пятнадцать полетов сокола, раскинулась лизирская степь, окраина мира. С севера - высокие горы, широкие реки, тропические леса, а с трех других сторон - знакомый Океан Бескрайних Вод, он же Океан Восхода, и другой океан, уходивший к югу и востоку, в неведомый людям простор, где еще не плавали корабли. Одни называют его Океаном-без-Имени, другие - Жарким, вспомнилось Семпоа- ле. И никто не знает, где сливается он с самым большим океаном, Океаном Заката, и есть ли земли в тех краях...
Гикнув, он пришпорил лошадь.
* * *
Семпоала ошибался — плавали в этом океане, плавали! Правда, в первый раз.
В начале весны отправилась из Кейтаба экспедиция, семь парусных драммаров под командой О’Тахи, тидама с Йамейна. Только парусники, ибо в дальнем походе не напасешься топлива для винтоходов, а ветер есть повсюду и совершенно бесплатно. Впрочем, были эти корабли куда солиднее, чем драммары славного О’Каймора, на которых он когда-то пересек Бескрайние Воды. Три столетия минуло с той поры, и суда теперь были втрое больше, с четырьмя мачтами и вместительными трюмами, с обшивкой из медного листа и, на всякий случай, с винтами и моторами. Да что там мачты, моторы и винты — каждый балансир длиннее драммаров О’Каймора! И потому флотилия О’Тахи, двигаясь на юго-восток, пересекла Бескрайние Воды за первый весенний месяц, обогнула оконечность Лизира и в начале Месяца Молодых Листьев вышла в Жаркий Океан и направилась строго на восток. Плыть к южным берегам Азайи было ни к чему, те воды и земли давно рассмотрели с воздухолетов и занесли на карты — узкое длинное море Меча, пустынную страну номадов бихара, огромный полуостров Хинг и большие, заросшие лесами острова, тянувшиеся длинной цепью к югу от Китаны. Появляться там не стоило - вдруг напорешься на аситский броненосец, коему семь драммаров утопить, что кошке с мышкой позабавиться... Так что тидам О’Таха даже не поглядел на север - цель у него была другая. Какая в точности, тидам не знал - в его каюте, в тайном сундуке, хранился запечатанный пакет с посланием Морского Совета, а время вскрыть его пока не наступило.
Флотилия прошла Жарким Океаном с запада на восток и в начале третьего весеннего месяца, Месяца Цветов, оказалась у Дальнего материка, тоже занесенного на карты, но не занятого ни одной цивилизованной страной ввиду полной его бесполезности. Кому нужны пустыни и джунгли, да еще на краю света? Только
Выбрав бухту у реки на южном побережье, О’Таха высадился в знойном безлюдном краю и приказал рыть землю, делать траншеи и насыпи, а также валить деревья. Возвели укрепление и хижины, разослали отряды лазутчиков и охотников, вскопали поле для проса и убедились, что жить здесь можно, хотя и без большой приятности. Но заселять эту территорию не предполагалось. В чем нуждался тидам, так лишь в опорном пункте на самом краю материка, в месте, где можно отдохнуть, пересидеть непогоду, собрать продовольствие и, при необходимости, отремонтировать драммары. Эйпонна подошла бы для этого больше, но ее южная оконечность принадлежала Сенна- му, так что вопрос отпадал сам собой.
В конце весны, оставив в поселке тысячу мореходов, а в бухте - четыре корабля, тидам с тремя другими отплыл на юг. Его официальная задача (если не вспоминать про пакет!) состояла в исследовании вод и земель у южного полюса, про которые никто не знал определенно - льды ли там, или открытый океан, или какие-то острова. Может быть, там находился материк, пригодный для колонизации?.. Морской Совет Кейтаба полагал, что лед и снег тому не помешают - ведь льды и снега были на севере Эйпонны и в Сайберне, а деревья в тех краях все же росли. И какие деревья! Мачтовые сосны в двадцать длин копья!
Так что тидам, выполняя волю Совета, направился к южной земле или - кто ведал?..
– к смертоносному льду на южном полюсе, и люди его понимали, что не всякий вернется обратно. И чтобы подбодрить их, велел О’Таха мореходу Ар’Пиче, обладателю зычного голоса петь сагу про Восточный Поход, сложенную некогда О’Каймором в честь светлорожденного Дженнака и их великого деяния. Встал певец на корме драммара, напрягся, набрал в грудь воздуха, и понеслось над морем:
Я, О’Каймор, тидам О’Спады, владыки Ро’Кавары,
Господин надела Чью-Та, водитель кораблей,
Я, О’Каймор, достигший берегов Лизира На драммаре своем «Од’тофал кон’та го»,
Что значит - Алая рыба, летящая над волнами,
Я, О’Каймор, кейтабец, говорю вам...
Пропел Ар’Пича первые строки, спросил вина, опрокинул кувшин в бездонную глотку и снова заголосил:
Долго волны бросали корабль,
И гнулись мачты его, кела и чу,
И ветер рвал паруса - Синие паруса цветов Сеннама,
И тучи бродили над морем Как черепахи в бурых панцирях И грохотали, сталкиваясь меж собой,
И стонали как сигнальный горн,
Пророчащей несчастье.
Долго волны бросали корабль,
А потом узрел я волну среди волн,
Высокую, как насыпь под храмом,
Темную, как пространства Чак Мооль,
Перегородившую Бескрайние Воды От земель Восхода до земель Заката.
И когда поднялась та большая волна,
Пришел с ней Морской Старец,
Пришел демон Паннар-Са, Великий Осьминог,
Огромный и грозный, пылающий яростью;
Пришел и раскрыл над «Тофалом» свой клюв,