Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

Жизнь, что быть могла - но не была.

Параллельный мир,

Там, где мы всегда живем в любви,

Дотянись до него рукой, дотянись до него...

Параллельный мир,

Там, где сердца необычен ритм,

Дотянись

до него рукой, дотянись до него рукой...

– Пошли отсюда, - резко поднялась Патриция.
– Хорошего понемножку. Достаточно малоприятных воспоминаний для одного дня.

На соседней улице они остановились возле очередного бетонного купола. У входа маячил бородатый мужчина в белом хитоне и фригийском колпаке.

– А вот и храм Митры, - заметила мисс Блади.
– Заглянем?

– Не стоит, - покачал головой Хеллборн.
– Я добрый альбионец, который должен верить в святую троицу Авраама, Исаака и Иакова. Вернемся домой.

– Домой, - эхом отозвалась Патриция, и в ее голосе было столько горькой иронии, что Хеллборн счел за благо промолчать.

* * * * *

У калитки уже прогуливалась Келли Робинсон со своим Навуходоносором; когда Патриция выбралась из машины, кадет-лейтенант бросилась ей на шею. " Женские розовые сопли".

– Нет-нет, - возразила Келли, когда Патриция предложила ей посетить скромную конспиративную квартиру, - в другой раз. Пойдемте ко мне. Мама приготовила обед, она будет рада видеть моих новых друзей.

"Возможно, здесь не принято отказываться от подобных приглашений", - подумал Хеллборн и поплелся вслед за девушками, на ходу почесывая за ушком боевого вавилонского кота. Кот беззвучно зевнул и показал клыки. "Какое счастье, что я не коммунист!" - констатировал Джеймс. А вот если выставить Набукко против саблезубой альбионской кошки - кто кого завалит?...

* * * * *

Миссис Робинсон оказалась такой же стройной голубоглазой блондинкой, 45-летней (или около того) версией своей дочери. Язык не поворачивался сказать "постаревшей", скорее - "зрелой". Она и в самом деле была рада видеть гостей. Похоже, почтенная дама откровенно скучала в этом языческом уголке бывшей испано-французской Африки.

– Понимаете, - сказала радушная хозяйка, - здесь так редко можно встретить приличного альбионца...

Только невероятное усилие воли позволило Хеллборну сохранить спокойствие и понять, что миссис Робинсон имеет в виду оригинальное, первоначальное значение термина "Альбион" - "остров Великобритания". Стоит вспомнить, что и антарктическая колония сэра Фрэнсиса Дрейка когда-то называлась не просто "Альбион", а "Новый Альбион". С веками приставка "Нью" потерялась и потеряла смысл, ибо "оригинальную" Британию никто больше "Альбионом" не называл - ни "старым", ни каким-нибудь другим. На той, прежней планете.

Как

видно, отставная библотекарша Патриция тем более была в курсе особенностей здешнего британского сленга, потому что она незаметно наступила Хеллборну на ногу.

– Давно вы перебрались из старой доброй Англосферы в благословенную Солдатскую республику?
– продолжала госпожа Робинсон.

– Мама, - внезапно вмешалась Келли, - не задавай глупых вопросов! Разве ты не понимаешь, что они только что вернулись с холода?

При слове "холод" Джеймс первым делом вспомнил снежные равнины Нового Альбиона, и ему снова стало нехорошо. Потребовалось дополнительное усилие воли и мысли -- нет, Келли и не думала намекать на южный полярный материк. Это опять какой-то переносный смысл.

– Да-да, конечно, - поспешила согласиться миссис Робинсон.
– Прошу всех к столу!

Слава Митре, ничего общего с бегемотными консервами. Хотя Хеллборн так и не понял, из какого животного был приготовлен сей роскошный обед.

Все-таки это был не самый стандартный английский дом. Остро не хватало дворецкого, а пожилая служанка из аборигенов (берберка? мавританка?), менявшая блюда, была одета явно не по форме. Английская служанка в брюках?!
– вот теперь Хеллборн окончательно и бесповоротно поверил в свое прибытие на чужую и далекую планету.

После обеда был чай с сигарами в библиотеке (впрочем, курила только хозяйка) и возвышенная беседа о современной политике. Джеймс в очередной раз призвал на помощь все свое вдохновение и непрерывно сыпал штампами и стереотипами:

– ...война не затянется надолго. Драконский фронт окончательно рухнет через месяц-другой. Красные переоценили свои силы. Когда с ними будет покончено, у дельфинских союзников не будет другого выхода как признать наши завоевания и заключить мир.

– Месяц-другой...
– повторила миссис Робинсон.
– Но потери!...

"Потери неизбежны", - собирался ляпнуть Хеллборн, но вовремя прикусил язык. Похоже, в этом доме не принято равнодушно относиться к потерям.

В одном из углов библиотеки (и почему он заметил это только сейчас?!) на полке стояли два портрета в траурных рамках.

– Мой младший брат и моя старшая дочь, - проследила за его взглядом госпожа Робинсон.

" Готов поспорить, ты ей тоже кого-то напоминаешь".

– Мама!
– снова возмутилась Келли.

– Что "мама"?
– в свою очередь возмутилась почтенная леди.
– Одна глупая война за другой, такими темпами от нашей семьи...
– она не договорила.

– Как ты можешь такое говорить, в то время как сам генералиссимус...

– Наш генералиссимус - напыщенный солдафон!
– отрезала миссис Робинсон.

"Что это - вольнодумство генеральской жены или я просто недооценил здешнюю свободу слова?" - не понял Хеллборн.