Джейн, невеста императора
Шрифт:
— Мне все-таки нужно сесть, иначе я не очень хорошо соображаю, — сказала Джейн и выпрямилась. На этот раз Император не стал ей мешать. — Я правильно понимаю, у вас двоих роман, да? При этом вы, Руби, в курсе, что Император собирается на мне жениться. И вас это… устраивает?
— Не полностью, — призналась она. — Идеальным вариантом для меня было бы, если бы все внимание Томаса принадлежало мне одной. Но это невозможно. А вариант с вашим участием кажется мне достаточно полезным. Томас получит шедий, статус, передышку в постоянном прессинге по поводу женитьбы, возможность в будущем завести наследника. И все это благодаря
— Вот как это выглядит, значит.
— Что выглядит?
— Любовь кораблей.
Руби бросила смущенный взгляд на Императора:
— Это просто рационально.
— Да? Ну ладно, — хихикнула Джейн. Она сама не поняла, почему к ней вернулось хорошее настроение. Казалось бы, события совершенно к этому не располагали. За ней охотится маньяк, это раз. Император подставил ее с помолвкой, это два. Она выяснила, что ей очень хорошо сидится в его объятиях, это три. И тут же выяснила, что он просто таким образом ее жалеет, и узнала наконец, кто его любовница. Тут у кого хочешь настроение испортится, и к тому шло. Может быть, она повеселела от того, что поняла, что в этой комнате у всех хватает своих несбыточных желаний, причем у Томаса и Руби они посильнее, чем ее личные переживания на тему «а вдруг я влюблюсь в Императора, а он в меня нет». А может быть, у нее просто слезы кончились. Запас слез в организме должен быть конечен, она свято в это верила с детских лет и до сих пор. Вопреки всему, что узнала из учебников и на практике.
Руби подозрительно на нее посмотрела, но развивать тему дальше не стала.
— Давайте лучше о деле. По моим выкладкам, если Джейн объявит о скором отъезде, он непременно явится в порт. Вряд ли с оружием, скорее всего со снотворным или парализующим в какой-нибудь сложно отслеживаемой сканером форме. Он будет пытаться именно захватить ее, а не убить на месте. Поскольку утащить тело из порта — задача не самая легкая, скорее всего, он сначала будет ждать ее где-то рядом в надежде, что она выйдет. А если этого не случится, попытается выманить ее сам.
— Это звучит безумно, — сказала Джейн.
— Ну да. Он же безумен.
— И что мне делать, если он будет меня выманивать?
— Не думаю, что вы поймете, что это он. Но если поймете — предупреждать Ли и Змею и выходить. Ли вас сопроводит, остальные подстрахуют.
— Интересно, кто эти остальные, которых я даже ни разу не видела.
— Вам и не нужно их видеть, все правильно.
— Значит, завтра-послезавтра у нас решающие дни, — подвел итог Император.
— Скорее всего, завтра. И не день, а вечер, — поправила его Руби.
— Тогда всем нам стоит хорошо выспаться. Джейн, останетесь во дворце? Комната для вас уже готова.
— А как же приличия и тому подобные вещи?
— Мы же помолвлены, Джейн. Уже все можно. Особенно с учетом того, что вы будете в отдельной комнате. Пресса обязательно об этом узнает. Скорее всего, уже знает, просто мне сейчас немного не до того, чтобы это отследить.
— Да чтоб она провалилась, эта пресса, — буркнула Джейн. — Но вообще-то я бы с удовольствием осталась. Сил нет куда-то идти, ехать…
— Ну, немного пройти все-таки придется. Но здесь совсем недалеко.
Лечь спать сразу Джейн не
— Привет, — сказала Руби-2. — Пошли в виртуальность?
Джейн слегка замялась, но решила, что после всего сегодняшнего дня быть тактичной у нее нет сил.
— Руби, ты только не обижайся, но… можно ли нанести какой-то вред в виртуальной среде? И включена ли эта возможность в твою клятву?
— Не доверяешь? Это правильно, — улыбнулась Руби. — Только какой смысл задавать мне этот вопрос? Я ведь скажу то, что мне удобно.
— Ну… Я хотя бы буду знать, что это ты меня обманула, а не я оказалась полной дурой, которая даже не спросила. И потом, часть вопроса все-таки такая, образовательная. Про виртуальность. Я раньше об этом никогда не задумывалась, но тут этот тип, и Император, и твоя клятва, ну и…
— Я поняла. В виртуальности нельзя покалечить или убить, но причинить боль можно. Не очень сильную боль, исключительно для сохранения реалистичности ощущений. На самом деле, можно было бы и более сильную, но в любой виртуальности, подключенной к любой цивилизованной сети, стоит очень серьезное ограничение. Это что-то вроде общественного договора. Слишком много людей в свое время пытались мстить и вредить друг другу через виртуальность. Казалось бы, боль виртуальности не несет с собой ни увечий, ни даже болевого шока, но последствия для психики, к сожалению, были весьма ощутимы. И после нескольких весьма неприятных инцидентов решили, что проще их предотвратить, сделав невозможными.
— Вот бы и в реальности так. Раз — и никаких мертвых кошек.
— Да, было бы отлично, но к сожалению, такой запрет в рельности невозможен. В общем, теоретически, я могу с тобой подраться в виртуальности. И тебе даже будет больно. Но это будет вполне выносимая боль, ничего даже близкого к настоящим травмам. И второй вред, который можно причинить в виртуальности: удерживать человека там насильно. Если при этом не заботиться о том, что происходит с его телом, то в скором времени, как ты догадываешься, человек умрет от истощения. Но во-первых, это тоже не так уж просто сделать, в любой официальной сети прошита возможность выхода по желанию пользователя, ты и сама это знаешь. А во-вторых, во дворце умереть от истощения тебе уж точно не грозит. Так что максимальная угроза, на которую я способна, — это не дать тебе выспаться. Но я думаю, что обойдется и без этого: я немножко растяну время, вернешься максимум через час, а скорее всего раньше.
— А зачем вообще идти в виртуальность? Мы, вроде бы, и здесь неплохо болтаем, — спросила Джейн.
— Надо. Очень надо! И я могу это проделать только в виртуальности.
— Вот теперь мне действительно стало страшновато.
— Джейн!
— Ладно, ладно. Иду.
— Ну наконец-то! — с облегчением вздохнула Руби, когда Джейн присоединилась к ней. — Садись, надо поговорить.
— А можно, я лягу? — жалобно спросила Джейн. — Я устала, как не знаю кто.
Руби подумала, кивнула, и комната Джейн превратилась в ту самую залу, где они сегодня сидели сначала вдвоем с Императором, а потом уже втроем.