Джейн, невеста императора

Филатова Анна Юрьевна

— Это и есть план спасения? Ты собираешься захватить управление этим кораблем?

— Не совсем так, но в целом да. Вот когда я справлюсь с этой чертовой защитой, расскажу подробнее.

Руби и Змея молчали, очевидно, занятые какими-то своими технологическими делами. Их аватары никак этого не отражали и вообще были почти статичны. Джейн помаялась, думая, спрашивать или нет, и все-таки спросила:

— А что происходит с моим телом?

— Джейн, ты уверена, что хочешь это знать? — скептически уточнила Змея. То есть,

что-то все-таки происходит. А она так надеялась!..

— А ты помнишь, что мне в письмах писали? Представляешь, что я теперь воображаю? Да, я хочу знать в общих чертах. Ну, например, сколько у меня осталось рук, глаз, зубов и внутренних органов.

— Да цела ты, цела, — проворчала Змея. — Повреждения, наверное, есть, но все поправимо, главное, чтобы ты ничего смертельного схлопотать не успела, ведь он, наверное, скоро примет какое-нибудь решение и вынет тебя из виртуальности.

— Какие повреждения? — занудно уточнила Джейн. — Когда он меня вынет из виртуальности, хотелось бы быть к ним готовой.

Вместо ответа Змеи перед Джейн появился совсем небольшой экран, в котором она увидела себя, лежащую на новенькой блестящей кушетке медицинского отсека, и человека, лежащего на ней сверху.

— То есть у него безвыходная ситуация, он не может улететь, его взламывают всеми имеющимися на спутнике силами, а он вместо того, чтобы что-то решать, трахает мое бессознательное тело? Он что, совсем идиот?

— Судя по разыгранной комбинации, интеллект его вполне сохранен, — ответила Змея. — А вот насчет психики есть вопросы, пожалуй.

— Думаю, он полагает таким образом задеть Императора, — проронила Руби, до этого слишком занятая, чтобы участвовать в разговоре.

Джейн не выдержала и рассмеялась.

— Задеть. Императора. Вот этим. Каким, интересно, образом?

— Ну, предполагается, что он тебя любит и будет переживать. Кроме того, это удар по его самолюбию и твоей (а значит, и его) репутации. При условии, что эта запись будет опубликована.

— Но ведь он сейчас не может ее опубликовать? — встревожилась Джейн.

— Сейчас — нет, здешняя виртуальность изолирована от сети, по крайней мере, он так считает, — успокоила ее Змея. — И потом — тоже нет, потому что запись с этой камеры не сохраняется. И что осталось на других камерах, я тоже потерла.

— Блузку жалко, — присмотревшись, сказала Джейн. — Спрашивается, зачем было что-то рвать, если я все равно не могу сопротивляться?

Человек в кадре замахнулся, ударил тело Джейн по лицу — голова слегка дернулась и вернулась в то же положение, — встал и отошел, а его место занял другой.

— У них что, других дел нет? — возмутилась она. — А бить зачем?! У меня потом такой синяк будет на скуле!

— Ты главное выживи, Джейн, а синяк мы тебе сведем очень быстро.

— Я выживу. И когда это все закончится, я их убью. И второй туда же! Далось им мое лицо! Лишь бы не сломали ничего.

Ярость,

которую Джейн до этого момента нарочно не пускала в сознание, все-таки прорвалась туда. Ей хотелось немедленно очнуться в своем теле, и… она не знала, что она бы сделала, но по ощущениям, могла бы порвать их голыми руками. Обманчивое ощущение, конечно, она и сама это понимала. Слишком разные у них весовые категории. И все же…

Это ее тело! Ее! И ни одна скотина не имеет права делать что-то с ним без ее ведома и разрешения! Эти существа, уверенные в своем праве мучить беззащитных и безответных, — они просто не должны существовать. Не только потому что сейчас они вредят лично Джейн. А вообще, из принципа. Змея пробурчала что-то вроде "я же говорила" и выключила экран.

— Я закончила, — сказала Руби. — Теперь, Джейн, слушай внимательно. У нас есть доступ, но мы не можем полностью захватить управление кораблем. Для этого нам нужно присутствовать в нем физически, в виде носителя со скопированным на него блоком памяти и, желательно, еще и мыслительным блоком. А нас здесь нет.

— И что тогда? — спросила Джейн, по-настоящему испугавшись. Она почему-то думала, что раз Руби и Змея пробились к ней, значит, теперь они все сделают и все будет хорошо. А они, оказывается, не могут?!

— Зато здесь есть ты. И есть мой маячок, который, честно говоря, еще и накопитель. В нем — стандартная корабельная матрица, а еще твоя память, переведенная в пригодный для корабля формат. И вот отсюда ее вполне можно перелить на корабельный носитель — здесь есть, куда.

— То есть, — медленно проговорила Джейн, пробуя на вкус идею, — вы предлагаете мне стать кораблем?

— Не кораблем, а донором личности для корабля. И, поскольку случай у нас очень острый, памяти тоже. И на самом деле, мы тебе не предлагаем. Мы уже это делаем с того момента, как появились здесь. Процесс идет.

— А это… это безопасно, вообще? Вы хоть когда-нибудь проделывали такое раньше? Ведь обычно корабли появляются с «чистой» памятью и накапливают собственный опыт, да?

— Да. Но нам необходимо, чтобы корабль сразу понимал расклад сил и был на нашей стороне. Поэтому он должен знать все, что знаешь ты, Джейн, очень быстро, с первого момента создания. Нет времени на оценку ситуации обычными методами, загрузку и настройку.

Джейн заметила, что ее вопросы насчет безопасности и прошлых опытов корабли проигнорировали. Руби сделала неуловимый жест рукой возле ее груди, и красный маячок отделился от Джейн, повис в воздухе, живя собственной жизнью.

— А это зачем? — спросила она. Без маячка она неожиданно почувствовала себя беззащитной, хотя, вроде бы, свою функцию он уже выполнил.

— А это затем, чтобы память для загрузки в корабль осталась здесь, в виртуальности, даже если тебя выдернут прямо сейчас. Что-то подсказывает мне, что это случится с минуты на минуту.