Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп
Шрифт:
– Я сделал это!
Гэри, естественно, спросил:
– Сделал что?
– Я встретился с Рокфеллером.
– Как он обошелся с тобой?
– Хорошо.
– Ты приобрел железорудные месторождения?
– Нет. Я просто сказал ему, что нам нужно их приобрести, и спросил, не сделает ли он встречное предложение. Сколько, по-вашему, нам следует заплатить?
Все, что Рокфеллер, очевидно, сделал, когда Морган – на этот раз скрывший свою властную манеру под покровом любезного обхождения – спросил о «предложении», он сказал, что инвестированием занимаются непосредственно Джон Д. Рокфеллер-младший и Фредерик Т. Гейтс и что он должен посоветоваться с ними. В прессу проникли некоторые некорректные сообщения об этой встрече. Подлинная история того, что случилось, проста, хотя и драматична
Несколько дней Рокфеллер ничего не предпринимал, но выжидал. Морган терял терпение. Наконец Г.Х. Роджерс пришел утром 25 февраля 1901 года к Джону Д. Рокфеллеру-младшему на Бродвей, 26. Роджерс находился в тесном контакте с Морганом, так как с началом реализации планов образования крупного стального объединения финансовый олигарх обратился к известным промышленникам за советом. «Не пойдете ли вы со мной, – спросил Роджерс, – к господину Моргану?» Молодой Рокфеллер сказал, что пойдет. Поскольку Морган запрашивал «предложение», разговор был крайне необходим. Щеголеватый Роджерс встретился с молодым человеком 27 лет по договоренности в 3.30 пополудни в офисе Моргана.
Когда их впустили, они обнаружили, что Морган обсуждает со своим партнером Чарльзом Стилом некоторые документы. Он не обратил особого внимания на вошедших людей. На следующий день молодой Рокфеллер писал отцу: «Господин Морган был чрезвычайно занят делами, выглядел уставшим и нервозным. Его немного раздражало, что вы не занялись этим вопросом раньше, и он пожелал завершить сделку сразу». Через многие годы Джон Д. Рокфеллер-младший вспоминал, что Морган поднял голову и, глядя бульдожьим взглядом, воскликнул: «Итак (его «итак» было устрашающим), какова ваша цена?» В письме к отцу это не упомянуто. Но молодой человек рассказывает, что, когда Морган выразил недовольство задержкой, он объяснил, что оценка имущества требует времени. Морган ответил, что решение должно быть принято в течение 24 часов, если Рокфеллер хочет войти в объединение согласно существующему плану, но он может войти вместе с другими и позднее. Затем Морган спросил о цене.
«Он просто пожелал, чтобы мы оценили стоимость нашего имущества и сообщили ему, на какой основе будем обменивать свой акционерный капитал на акционерный капитал объединения. Я ответил, что понимаю переговоры таким образом, что господин Морган пришел к вам скорее торговаться, чем заниматься чем-либо другим. Тогда если мы договоримся между собой, то предпочтем войти в объединение с этими джентльменами. Тем не менее мы не ищем торга и вполне удовлетворены нынешним ходом событий. Более того, я уверен, что вы ни в коем случае не пожелаете оценивать свое имущество, что Морган может делать все, что хочет, для ознакомления с нашим имуществом, а вы либо примете, либо отклоните его оценку».
В этот момент Моргана куда-то вызвали. Г.Х. Роджерс, присутствовавший все время при разговоре, посоветовал молодому Рокфеллеру изменить манеру поведения. На это молодой человек заявил, что отвечает за каждое свое слово – что «мы абсолютно равнодушны к вступлению в объединение». Из документов судьи Гэри явствует, что Морган уже обращался к Гэри с просьбой определить справедливую цену и что судья снабдил его «предельной цифрой» в 75 000 000 долларов за месторождения Месаби. Теперь Роджерс предложил, чтобы независимым оценщиком выступил Фрик. Молодой Рокфеллер согласился с этим, и Морган, по возвращении в офис, также не возражал. Он все еще торопился и вел себя надменно. «Все выглядело так, – писал отцу молодой человек, – как при уборке комнаты. Мы, видимо, выступали крошками, которых следовало вымести. Ожидали, что нас выметут, и вызывало раздражение то, что в столь поздний час мы еще остаемся на месте».
Затем последовали довольно продолжительные переговоры. Согласно бытописанию Фрика Джорджем Харвеем, этот фабрикант изделий из железа отправился в Покантико-Хиллз на переговоры с Рокфеллером. Оставив свой экипаж у ворот, он вошел в парк и встретил магната, совершавшего прогулку. Они поговорили некоторое время, Фрик настаивал на заключении соглашения. «Как мой сын сообщил Моргану, – отвечал Рокфеллер, – я не стремлюсь продать свое имущество. Но, как вы догадываетесь, я не хочу мешать осуществлению чрезвычайно полезного предприятия. Однако, честно
Однако документы Рокфеллера показывают, что это упрощенная версия того, что происходило на самом деле. Фрик действительно беседовал с Рокфеллером в Покантико. Основные же переговоры велись тем не менее с Гейтсом и Рокфеллером-младшим в их нью-йоркском офисе. Сначала речь шла вокруг различных наличных сумм. Наконец, утром 15 марта 1901 года Гейтс и молодой Рокфеллер согласились затребовать 8 500 000 долларов за флот на Великих озерах, а также потребовать 1,4 привилегированной акции и 1,4 обычной акции в «Юнайтед стейтс стил» за каждую акцию акционерного капитала компании «Консолидейтед», контролировавшейся Рокфеллером, на общую сумму около 25 000 000 долларов. Это давало приблизительно 41 200 000 долларов по номинальной стоимости привилегированных акций «Юнайтед стейтс стил» и 41 200 000 долларов по номинальной стоимости обычных акций, а также 8 500 000 долларов наличными, или, в целом, 90 900 000 долларов.
В 1.30 пополудни Фрик пришел в офис, выслушал предложение, назвал его справедливым и отправился консультироваться с Морганом. В три часа дня он вернулся назад с контрпредложением. Морган готов был дать по одной с четвертью привилегированных и обычных акций акционерного капитала. 1,4 акции он счел слишком много. Наконец молодой Рокфеллер и Гейтс сказали Фрику, что, если он хочет заключить сделку в этот день, они примут 1,35 акции за каждую акцию «Консолидейтед». Фрик вернулся к Моргану. Позже, после полудня, он сообщил по телефону, что Морган согласен. «Мы с господином Гейтсом вполне удовлетворены сделкой, – писал молодой человек отцу. – Хотя можно было добиваться 1,4 акции, мы проявили готовность к умеренности и уступкам, что должно произвести благоприятное впечатление на господина Моргана. Дело обстоит так, что ни он, ни его люди не могут предположить, что мы пытались вести жесткий торг».
2 апреля 1901 года корпорация «Юнайтед стейтс стил» разослала акционерам циркуляр, оповещающий, что собственность Рокфеллера включена в конгломерат. Фрик часто гордился тем, что содействовал заключению соглашения. Цена в 80 000 000 долларов акциями (наличная стоимость) за месторождения Месаби и 8 500 000 долларов за флот рудовозов была на самом деле умеренной. Естественно, многие наблюдатели в то время считали ее огромной. Эти шахты Месаби раньше не приносили дивидендов, и несколько лет назад эксперты расценивали их как каприз Рокфеллера. Общая выручка составляла приблизительно одну пятую того, что Морган заплатил за грандиозное имущество «Карнеги стил компани», результат усилий всей жизни Карнеги и его партнеров. Между тем имущество Рокфеллера приобреталось в последние десять лет и представляло собой случайный и побочный результат его основного предпринимательства. Но, как напоминал Фрику молодой Рокфеллер, в офисе уже имелись контракты на предстоящий год, которые обещали отдачу имущества на чистые 3 000 000 долларов. Руда же и транспорт стоили гораздо больше уплаченной суммы.
Из обзора событий, сопутствовавших образованию корпорации стали, явствует, что и Карнеги и Рокфеллер стремились отойти от дел. Карнеги заявлял впоследствии, что мог бы добиться большей цены за свои активы, если бы сохранял их несколько дольше. «Я мог бы иметь 500 000 000 долларов в течение нескольких лет», – писал он Джону Морли, когда рассматривалась сделка. Рокфеллер тоже понимал, что мог бы выручить большую сумму, чем 88 500 000 долларов, за месторождения железа и рудовозы, продержи он их под своим контролем на несколько лет дольше. Но оба предпринимателя были слишком стары, чтобы беспокоиться о славе покорения новых промышленных сфер. Оба они глубоко погрузились в филантропию и ценили возможность приобрести капитал в виде, удобном для использования в благотворительных целях. Оба они верили в пользу промышленной концентрации, в экономическую и социальную пользу работы по объединению бизнеса в сталелитейной промышленности, которую осуществлял Морган.